Василий Сергеев - Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

...Недавно князь Святополк-Четвертинский и этот несчастный Рибопьер, который, кажется, так недавно в танце умчал ее к престолу императора, имели между собою дело чести. О, сомнений не было – причиною всему была она. Точнее, то, что император ревновал ее к Рибопьеру. Несчастный молодой человек, единственный сын у матери, был ранен в руку, – и выслан за дуэль из столицы. Добро бы, если б так же был наказан и князь Святополк-Четвертинский, но нет – его император за дуэль сию приблизил к себе и обласкал... А каково ей?

Сегодня, в последний вечер своего пребывания в Москве царь пришел попрощаться с девушкой. Вскоре они увидятся вновь, поскольку он приказал предоставить в центре Санкт-Петербурга дворец для нее и ее семьи. У него было одновременно серьезное и довольное лицо. Он достал из кармана депешу и прочел отчет, в котором говорилось, что главнокомандующий, генерал Суворов, только что одержал значительную победу. Он был удивлен, что эта приятная новость оставила ее равнодушной. Он хотел разделить с ней свою радость, а она заметила, что ненавидит насилие, заговорила о страданиях солдат и мирного населения...

Он слушал ее и снисходительно молчал. Потом раздумчиво произнес:

– Возможно, это и справедливо. Я разделяю вашу неприязнь к тем, кто приказывает уничтожать людей из тщеславия. Но здесь другой случай. Я должен вести эту войну, поскольку она направлена против той черни во Франции, которая вообразила себя хозяевами мира. Речь не идет о завоевании какой-нибудь территории, а о том, чтобы покончить с угрозой, которая нависла над благополучием всей Европы, над всеми ее монархами. Увы! Список убитых и раненых каждый день приносит мне страдание...

Он достал из кармана бумагу. Она захотела взглянуть на нее.

Он дал ей развернуть этот длинный список, который она взяла дрожащей рукой.

И надо ж было тому случиться, что именно в этом списке, в числе легко раненных, был назван князь Павел Гагарин! Анна Петровна не знала что делать, руки ее стали холодеть... Организм сам решил дело, – она пошатнулась и потеряла сознание.

Павел позвонил, вошла камеристка, госпожа Жербер. Несчастную уложили на диван, расстегнули ей платье, распустили корсет, дали нюхательную соль... Павел держал Анну за руку и смотрел на нее.

Немного спустя она открыла глаза.

– Успокойтесь, – тихо произнес монарх. – Не хотите ли вы чего-нибудь? Может быть, стакан воды?

Она приподнялась, повернулась к нему. Ее хорошенькое лицо было залито слезами...

– Вы так добры ко мне, Государь! Я должна сказать вам...

Она мямлила, тянула, и все больше запутывалась: и назвать жениха, и не назвать его было теперь равно для него опасно... А, может, и для нее?

– Надо, чтобы вы узнали...

– Тише, Анюта, успокойтесь. Вы мне скажете об этом позже.

– Нет, Государь. Там, на этом проклятом листе, там, в числе раненных...

– Ваш родственник, конечно?

– Нет, Государь. Друг детства, – бросаясь, словно в омут головой, сказала она, не посмев, однако ж, произнести «любимый».

– Кто он?

«Так вот в чем дело! Hinc illae lacrimae!90* Так вот отчего эти слезы! (лат.) * Вот в чем причина этой сдержанности, грусти; вот преграда, разделявшая их!» – Павел провел рукой по лбу, чтобы отереть выступивший пот и повторил свой вопрос:

– Я прошу вас, Анна Петровна, назовите его имя.

– Князь Павел Гагарин, – ответила она просто. И, чтобы предупредить приступ гнева своего гостя, добавила:

– Мы выросли вместе и вот уже три года помолвлены.

Павел взял ее руку и почтительно поцеловал.

– Сегодня же мой фельдъегерь, – сказал он, – отвезет в Италию приказ отправить князя Гагарина в Россию, как только состояние его ран это ему позволит.

Отец Павла Гагарина, князь Гавриил Петрович Гагарин – обер-прокурор 6-го департамента Сената, член Совета при Высочайшем дворе, директор Государственного заемного банка, президент Коммерц-коллегии – был родственником Паниных и издавна занимал одну из высших степеней в русском масонстве. Еще в 1776 году, победив в негласной борьбе в ложах Елагина, Гавриил Петрович и другие приверженцы и друзья цесаревича – князья А.В. Куракин, Н.В. Репнин – захватили в свои руки шведскую систему масонства. Однако через три года Елагин добивается у императрицы приказа о закрытии лож Гагарина в Петербурге, и тот перебирается в Москву. В 1783 году Гавриил Петрович стал одним из четырех членов Провинциального капитула, взявшего в свои руки все масонство России. Ему удалось отделаться легким испугом по «делу Новикова», хоть, разумеется, и он был лишен связей с двором цесаревича, при котором из масонов в ту пору оставался один Сергей Иванович Плещеев.

Со дня воцарения Павла акции Гагариных круто идут в гору. С 1799 года Гавриил Петрович становится гроссмейстером Великой национальной масонской ложи, префектом капитула Феникса, гроссмейстером московской матери-ложи Сфинкса...

Вернувшись с итальянского театра военных действий, раненый князь Павел Гагарин около месяца оставался в деревне у своего дяди.

Свадьба Павла Гагарина и Анны Петровны Лопухиной, фаворитки Павла I, состоялась в феврале 1800 года. Невский собор звенел всеми своими колоколами. Тщетно описывать роскошь этой церемонии, нескончаемый поток карет: на свадьбе были все двоюродные братья и сестры как со стороны жениха, так и невесты. В столицу приехали наследники самых известных фамилий в империи: генералы, послы, епископы, министры, а кроме того, все товарищи молодого генерал-майора и их прекрасные спутницы. Все знали о том, что Анна Петровна – фаворитка императора, но никто из собравшихся не видел в этом ничего, компрометирующего молодую невесту, служащего к ущемлению ее чести и достоинства. Свадьба эта громадными сливающимися отныне воедино под императорской эгидой кланами Лопухиных и Гагариных была оценена как несомненный успех обеих фамилий, как очередное значительное завоевание.

Разумеется, император briller par son absence91* Блистал своим отсутствием (франц.) *, он не мог присутствовать на церемонии бракосочетания. Но когда она закончилась и молодые вышли на церковную паперть, к их ногам были поставлены огромные корзины белых лилий, перевязанных широкой лентой цветов императорского флага... Но это было так... романтическая мелочь! В приданое молодым император назначил дом на Дворцовой набережной, архитектором которого был Джакомо Кваренги...

Злые языки тех, кто не был приглашен на венчание, осуждали белизну лилий, но в их язвительных улыбках, в выражениях лиц проскальзывала, вместе с недоброжелательством и иронией, плохо скрытая зависть.

Брак a trois92* Втроем (франц.) * с императором пошел на пользу карьере Павла Гаврииловича, служба которого, разумеется, проходила по преимуществу за рубежом. В 1801 году он становится посланником в Сардинии, с 1805 года – адъютантом при особе Александра I, в 1808-1809 годах – адъютантом для особых поручений при особе Наполеона. С августа 1812 года Павел Гавриилович – директор Инспекторского департамента военного министерства. В 1818 году он становится мастером петербургской ложи Орла Российского, с 1821 года – почетным членом ложи «Астрея» и союза Великих Провинциальных лож...