Франтишек Кубка - Мюнхен
- Название:Мюнхен
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Франтишек Кубка - Мюнхен краткое содержание
В романе дана яркая характеристика буржуазного общества довоенной Чехословакии, показано, как неумолимо страна приближалась к позорному мюнхенскому предательству — логическому следствию антинародной политики правящей верхушки.
Автор рассказывает о решимости чехословацких трудящихся, и прежде всего коммунистов, с оружием в руках отстоять независимость своей родины, подчеркивает готовность СССР прийти на помощь Чехословакии и неспособность буржуазного, капитулянтски настроенного правительства защитить суверенитет страны.
Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Мюнхен - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В эти часы мать любила говорить о политике.
— До войны мы считались «позолоченными» нищими, но теперь у нас отобрали и позолоту. Отца наверняка скоро выгонят с работы. Многие лезут на те места, которых добились старики. Мы не верили, когда к концу войны пошли слухи, будто Австрия распадется. Тогда, в октябре, мы болели, оба лежали в постели с гриппом. И вдруг в полдень прибегает Комаркова и говорит: «Дорогая пани, нужно вывесить бело-красный флаг. У нас республика!» Отец сказал ей: «Так повесьте этот флаг!» И больше ничего не говорил. Я не знала, то ли он радуется, то ли сердится. Вот и пришла свобода! Президент теперь есть, а что толку?!
Так роптала мать. В тишине долгих вечеров неустанно слышался ее жалобный голос. На коленях у нее вертелся Еник, внук русского безземельного крестьянина, работавшего где-то в Сибири кочегаром на паровозе.
Она гладила ребенка, восхищалась его глазками, лобиком, ручками и ножками, целовала их и спрашивала малыша, как когда-то спрашивала Яна:
— Еничек, ты мой? Скажи, что ты мой.
Еник очаровательно улыбался.
— Скучно, — говорила Таня, когда они оставались с Яном одни, и это русское слово, трудно переводимое на другие языки, означало не только скуку, но и тяжкую печаль, и бог знает что еще, но более всего тоску по чему-то, что уже прошло и никогда не вернется.
В серых буднях тянулось время, а порой казалось, что оно вообще остановилось.
— Почему Таня не рассказывает о своей молодости? — спрашивала мать.
— Вы бы не поняли, — уже по-чешски отвечала Таня.
Так жил недели и месяцы во вновь найденном доме Ян Мартину.
Так он дождался рождества.
Приготовления к празднику напомнили Яну о детстве. Суеты и неразберихи было больше чем достаточно. Тане пришлось научиться печь местные сладости. Пан Комарек принес елку, которую сначала спрятали в саду, чтобы Еничек ее не увидел. Когда Еничек засыпал, начинали вырезать игрушки из цветной бумаги и разбирали стеклянные украшения, которым удалось пережить войну. Мать, как всегда, утверждала, что, наверное, скоро умрет, потому что кулич в духовке съехал набок, и плакала, вспоминая о том, как во время войны у них с отцом была совсем маленькая елка с тремя свечками: одна — для отца, другая — для нее, матери, а третья — для Яна, о судьбе которого они тогда ничего не знали.
Утром в сочельник в гостиной уже стояла наряженная елка, и отец с Яном укрепляли свечи, чтобы вечером их можно было быстро зажечь. Во второй половине дня отец с матерью ходили на кладбище. За ухой на плите в это время следила Таня, а Ян играл с Еником.
Родители вернулись с кладбища раскрасневшиеся от мороза. Мать принялась бегать от стола к плите и от плиты к столу, держа в левой руке зажженную лампу. Она светила на куски поджаривающегося карпа. Это она делала каждый год в сочельник, и отец всегда опасался, что может возникнуть пожар. Таня поставила на стол хегеровский фарфор («Такой есть еще только у дочери кралупского старосты!» — говорила мать), а потом обе женщины переоделись. Таня нарядила и Еника. Дедушка Ян Войтех зажег свечки на елке и позвонил стеклянным звонком.
Бабушка взяла внука на руки и пронесла его в гостиную. На стульях лежали подарки. Они были не богатыми, но все были рады и целовались, желая друг другу веселых праздников.
Поскольку число членов семьи было нечетным, Еничеку пришлось сидеть на коленях у Тани, чтобы обмануть судьбу, которая якобы из нечетного числа всегда отбирает одного человека.
Уха была густая. Жареный карп отдавал золотистым цветом, отец Яна снова закурил сигару.
— Ты бы мог написать рождественские стихи, — сказала мать Яну и с подавленным видом добавила, глядя на Таню: — Да, Ян был поэтом!
Это слово «был» отражало всю материнскую боль. Был, прежде чем ушел на эту войну, которая ожесточила его! Был, прежде чем исчез в России. Был, прежде чем своевольно, без родительского согласия и благословения, женился на Тане, сидящей здесь за столом, милой и хорошенькой, но все же чужой. Разве может эта иностранка понимать поэзию рождества, если у них там больше празднуют пасху, да и то теперь, наверное, не отмечают? Почему она не ходит в русскую церковь на Староместской площади, где молебен служит русский епископ и где всегда полно русских, которые молятся за свою страну и за возвращение царя? Царя убили, убили праздники, убили бога, все убили. А Яну, судя по всему, там нравилось…
Все это было в коротком слове, сказанном матерью.
— Стихи с молодостью проходят, — сказал отец.
— Но Ян пишет… — начала было Таня.
— Уже не для нас, — прошептала мать, но тут же улыбнулась и заговорила о другом.
Еничека уложили спать поздно. Таня заварила чай по-русски, а потом они до полуночи играли в войну, как это делалось в рождество с незапамятных времен. Родителям Яна казалось, что все беды от изменений, пусть даже в мелочах. Рождающие изменения от изменений и гибнут! «Так будет и в России, Еник!» — думали родители.
Когда ложились спать, Таня сказала Яну:
— Мать несчастна, мне жаль ее!
9
Болезнь началась неожиданно. Ночью мать почувствовала боли в животе. Она позвала Таню, попросив ее сделать теплую грелку. Боли, однако, становились все сильнее. Мать побледнела. Ян побежал к пани Комарковой и попросил ее сходить за доктором.
— Что с тобой, мама? — спрашивал он, вернувшись. — Что болит?
— Не расспрашивай! Доктора не зовите!
Но доктор пришел. Он осмотрел больную, вид у него был спокойный.
— Это возрастное. Делайте теплые компрессы. Не исключено, что у вашей матери будут кровотечения. Они прекратятся сами…
Врач ушел. У матери поднялась температура, потом у нее началось кровотечение, как и предсказывал врач.
Она впустила к себе только Таню. Но даже ей она не сказала, что у нее болит.
— Мама, что сказал доктор?
— Ничего, ничего, Танечка… — И мать заливалась краской стыда за свою болезнь, за старинный ночной колпак с кружевами и за распущенные волосы. Тане пришлось причесать ее.
Мать переживала еще и оттого, что не может встать и приготовить еду.
— Что у вас будет на обед?
— Я еще об этом не думала.
— Об этом надо думать! Отец к трем часам вернется с работы.
Таня бегала от материной постели в кухню и обратно к матери.
— Только пусть сюда не входит Ян, — повторяла мать, — он не должен видеть этот ужас… Это конец жизни… Я противна тебе, Танечка? — спрашивала она.
Таня застенчиво ее поцеловала. Лоб матери был покрыт холодным потом.
— У меня тоже есть мать, — сказала Таня.
Пани Мартину погладила Таню по руке:
— Только не брезгуй мной!
Отец пришел во второй половине дня и побежал к больной. Она застонала:
— Почему ты не снял пальто? Надень тапки, а то грязи сюда натаскаешь.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: