Милош Кратохвил - Магистр Ян

Во имя вашего земного благополучия я прошу вас, паны, быть милостивыми с бедняками, верно править своими подданными. Купцов прошу справедливо торговать в лавках, а ремесленников — честно выполнять свои обязанности. Прошу магистров усердно обучать своих студентов, а студентов — слушаться своих учителей. Так проявляйте свою любовь к богу, любя и помогая друг другу.

У меня самого есть две просьбы:

Не забывайте мой милый Вифлеем, пусть всегда звучит в нем божье слово. Примите с благодарностью в свою семью пана Яна из Хлума, пана Вацлава из Дубе и других. Они верно защищали меня, выступая против римского короля и всего собора, где мне сочувствовала только горсточка поляков. О, если бы вы видели собор, который называет себя святейшим и непогрешимым!

Я прощаюсь с вами. Помолитесь за меня, как молюсь я за вас здесь, в тюрьме, на исходе земной жизни. Утром смерть очистит — я уповаю на это — мои грехи, и божье милосердие не найдет во мне никакого еретичества.

Аминь».

Он отложил перо и еще долго смотрел на свое письмо. Это письмо прочтут друзья, и до них донесется последнее биение его сердца.

Гус не заметил, — то ли он задремал от усталости, то ли погрузился в свои мысли, — как в камеру вошел Палеч.

Черная фигура Палеча была еле заметна в темной камере. Он стоял молча, опустив голову.

Гус пристально смотрел на него. Палеч не выдержал и сказал:

— Чего ты хочешь от меня, магистр?

— Я хочу попросить у тебя прощения…

Палеч испуганно посмотрел на Гуса.

— Мы часто спорили с тобой, — продолжал Гус. — Иногда я даже горячился. Мне помнится, что однажды — уже в тюрьме — я сказал, что ты исказил некоторые мои мысли. Я назвал тебя подделывателем. Мне не хочется так… расставаться. Пожалуйста, прости меня…

Палеч смотрел на Гуса широко открытыми глазами. Он хотел повернуться и покинуть магистра, но не мог сдвинуться с места. Казалось, вся тяжесть позорных слов и проклятий, которыми он когда-то осыпал своего бывшего друга, теперь обрушилась на Палеча. Гус просит его… Нет, он — не человек. Его слова — месть дьявола. Только дьявол способен сказать такое. И Палеч крикнул магистру:

— Дьявол!..

Но в ответ он услышал тихий, спокойный голос Гуса: — Нет, я не дьявол, я человек. И ты человек. Тебе тяжело. Тебе уже давно тяжело. Я знал это и потому позвал тебя сюда. Друг Штепан, могу ли я чем-нибудь помочь тебе?..

Страх и тоска начали покидать Палеча. На душе у него стало легче. Слёзы выступили из глаз. Палеч понял, чем они вызваны. Чем и кем!.. Из его груди вырвался судорожный вопль. Палеч повернулся и выбежал вон…

Было уже далеко за полночь. Гус не спал. Он то прохаживался по камере, то сидел, опершись спиной о стену и глядя в темноту. Лучина уже давно погасла. Он коснулся губ рукой и понял, что улыбается.

А почему бы ему не улыбнуться?

Разве он не наделен двумя ценнейшими дарами — любовью к человеку и свободой?

Да, магистр свободен, хотя закован в цепи. Он действительно свободен, ибо сам распоряжается собой и решает свою судьбу.

И магистр решил.

Он — не один. Одинок тот, кто по своей воле сделался печальной жертвой властолюбия. А он, магистр, не одинок. С ним — народ! Пока они вместе, он силен.

Гус улыбается, глядя в темноту. Для него она полна света.

Этот свет ярче зари, пробивающейся сквозь ночную мглу. Он упал на отречение, разорванное пополам, свет ярче того дня, который грядет на смену ночи и вот разгорится над Констанцем.

Это — заря шестого июля.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Ф. Энгельс — В. Греберу (1839) в книге: К. Маркс и Ф. Энгельс. «Из ранних произведений». М., Госполитиздат, 1956, стр. 326.

Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VI, стр. 214.

После смерти императора Карла IV между его сыновьями Вацлавом и Сигизмундом шла борьба за власть в империи. Номинально императором был Вацлав, а фактически — Сигизмунд, «римский король».

Под именем Иоанна XXIII папский престол во время церковного раскола занимал кардинал Бальтазар Косса.

Копа — мера в шестьдесят единиц; здесь — шестьдесят грошей.

Квадр — камень, отесанный для кладки стен.

Фарар — приходский священник.

Корноут — высокая женская шляпа в форме конуса.

Аула — актовый зал; Каролинум — здание Пражского университета, основанного императором Карлом IV в 1348 году.

Бреве — обычное краткое папское послание, булла — торжественная грамота со свинцовой печатью.

Конклав — совет кардиналов, избирающий папу.

Бенефиций — церковная должность, связанная с определенными доходами.

«Титир, отдыхая под сенью могучего вяза…»

В Пражском университете было несколько факультетов — богословский (теологический), философский (артистический, или факультет свободных искусств) и другие.

Подиум — здесь — возвышение, площадка, на которой стоит профессорская кафедра.

Господа деканы, магистры и доктора!

Схизма — раскол единой церкви на части.

Кутногорский декрет — декрет чешского короля Вацлава IV, подписанный им в Кутной Горе (1409). Этот декрет передавал управление Карловым университетом в руки чехов. После победы чехов в университете Ян Гус был избран ректором.

Уважаемые магистры.

Интердикт — папское запрещение богослужения и религиозных обрядов, налагавшееся на страну, чтобы смирить ее непокорного правителя.

Титул ректора университета.

Менза — университетская столовая.

Пребенда — плата духовным лицам за совершение богослужения.

«О святой торговле».

«О крови Христовой».

Конрад Вальдгаузер (1320–1369) — чешский церковный реформатор, изобличавший стяжательство высшего духовенства.