Александр Западов - Подвиг Антиоха Кантемира

Кантемир читал, испытывая странное разъединение со строками, которые создал, словно с выросшими и ушедшими в самостоятельную жизнь сыновьями. И тем большею гордостью за них наполнялось его сердце, чем очевиднее становилась их сила, которой покорялись слушатели. Антиох это чувствовал по мере того, как читал:

Антиох закончил чтение. Феофан Прокопович взял его за локоть.

— Похвально, юноша, весьма похвально, — сказал он. — Батюшка ваш немало сил отдавал ученым занятиям. Он бы порадовался сатире вашей и успеху ее. Укрепляетесь вы на поприще стихотворца, это я вижу.

— Ваше преосвященство, — сказал Антиох взволнованно. — Днем, когда службу исправляю, все в стихи преобразуется, что вижу вокруг. Ночью, лишь глаза закрою, стихи, как снег, слетают, сыплются, так что спать не могу. Свечу зажигаю, спешу записать на ум пришедшее…

— Запомните мой совет, князь. Вы мне сейчас сказали, что все, виденное вами, в стихи преобразуется. Старайтесь ум свой и душу в чистоте нравственной сохранить. Это даст вам право выносить верные оценки происходящему, не утрачивая любви к людям. Для того чтобы огонь мысли не иссяк, не запирайтесь в кабинете. В тиши уединения можно лишь результаты своего труда запечатлевать на бумаге, а сам труд денно и нощно ждет вас в океане жизни, где надлежит вам найти себе место и по мере сил своих, не щадя живота своего, служить отечеству, православной России.

Кантемир был глубоко растроган.

— Обещаю вовеки не забыть бесценных наставлений вашего преосвященства, — сказал он.

Петр I после суда над собственным сыном царевичем Алексеем и его казни, опасаясь, что и дальше у государей могут быть наследники, не желающие продолжать начинания отцов, подписал 5 февраля 1722 года "Устав о наследствии престола империи Российской". Смысл его состоял в том, что государь утверждал за собой право выбирать себе преемника: кому захочет, тому и оставит престол, не глядя на отсутствие родственных связей, минуя сыновей, племянников, жен и дочерей.

Феофан Прокопович сочинил книгу "Правда воли монаршей", в которой поддержал новый устав и разъяснил читателям, что отныне можно будет устранить недостойного наследника, злонравного человека, яростью побеждаемого, правды не имущего, военных навыков не имеющего. Впрочем, если государь захочет придать перемене владетеля вид наследования, он волен усыновить юношу, которого будет готовить к обязанностям монарха.

Когда Петр I скончался, на российский престол его супругу Екатерину Алексеевну возвел князь Меншиков с помощью гвардейских солдат. Сын казненного царевича Алексея с его доброжелателями были светлейшему опасны. Да и от сторонников разведенной жены Петра I Евдокии Лопухиной, постриженной в монахини под именем инокини Елены, доброго ожидать Меншикову не приходилось.

Одна из двух дочерей Петра Анна была замужем за голштинским принцем Карлом-Фридрихом, другая, Елизавета, сговорена за епископа любекского Карла, двоюродного брата этого принца. Появление на престоле кого-нибудь из них вряд ли могло быть возможно.

Но что произойдет после смерти Екатерины Алексеевны, чье расстроенное здоровье уже теперь заставляло беспокоиться о судьбе монархии? Неужели мужской потомок государя, внук его Петр Алексеевич, мальчик одиннадцати лет, может быть обойден Мен-тиковым? Или всесильный временщик найдет способ прибрать его к рукам?

Член Верховного тайного совета Андрей Иванович Остерман подал на письме предложение: для пользы отечества женить великого князя Петра Алексеевича на его тетке Елизавете Петровне, объединив таким образом наиболее сильных претендентов. Он уверял, что "между близкими родными супружество общим натуральным и божественным законам не противно".

Остерман предусматривал и вероятность возникновения самозванства.

Если великого князя исключить из наследования, писал он, то "может какой бездельный, бедный и мизерабельный мужик под фальшивым именем однако ж себе единомышленников прибрать". И царевнам придется трудно — "при которых смятениях обе всего своего благоповедения лишиться могут".

Меншиков между тем в марте 1729 года получил согласие императрицы Екатерины I на брак его дочери Екатерины с великим князем Петром Алексеевичем и мог теперь не бояться увидеть его в роли государя.

Императрица 10 апреля заболела горячкой и вечером 6 мая умерла.

Наутро во дворец собрались все родственники, члены Верховного совета, Синода, Сената, генералитет. Было прочтено завещание государыни, и, хоть кое-кто из приближенных потом припоминал, что, находясь постоянно у постели больной, не видывал, как она подписывала бумагу, и не слыхивал о том, сомнений в подлинности документа не объявлялось. Самый главный вопрос решался в нем согласно общему мнению — первым параграфом в наследники назначался великий князь Петр Алексеевич, прямой мужской потомок Петра I. Споры должны были умолкнуть — власть над страной передавалась по закону.

Остальные четырнадцать пунктов завещания большого значения не имели. В них говорилось о том, что на время малолетства нового государя администрацию возглавляют обе цесаревны, муж Анны, герцог Голштинский, и члены Верховного совета; что цесаревнам в награждение кроме 300 тысяч рублей приданого надобно выдать но миллиону рублей и никогда этих денег назад не требовать; что "фамилия имеет под опасением нашей матерней клятвы, — то есть проклятия, — согласно жить и пребывать" и т. д. Грызни родственников между собой императрица остерегалась.

Не задумываясь она отменила "Устав о наследствии", введенный ее супругом, и восстановила прежний порядок, с напоминанием, что мужской пол перед женским предпочтен быть имеет…

Так сын царевича Алексея стал императором России под именем Петра Второго.

Ментиков снова почувствовал себя главной персоной империи. Он уговорил государя из дворца переехать к нему на Васильевский остров и тотчас распорядился совершить обручение Петра с нареченной невестой, своей дочерью Екатериной Александровной. В церквах ее стали поминать под титулом великой княжны, у нее составился свой двор — фрейлины, камер-юнкеры, мундшенки, шталмейстер, — на содержание свиты определено 34 тысячи рублей в год. Будущий тесть государя князь Александр Данилович Меншиков получил военное звание генералиссимуса — самое высокое в европейских армиях.