Олег Ерохин - Гладиаторы

Простояв у трактира битый час, человек в желтом плаще почесал за ухом и зашагал прочь от дома Марка: вероятно, он решил, что Марк, за которым он следил весь день, больше не покажется на улице по крайней мере до следующего утра.

Человек в желтом плаще был сыном фракийца Велеаса — того самого шкипера галеры, убийство которого Марком подстроила Мессалина. Звали его Полиандр. Марк не был виновен в смерти Велеаса — Велеас, повинуясь приказанию Мессалины, напал на него с кинжалом в руке — Марк защищался, но Полиандру до этого не было дела. Его отца убили, и убийцы — Мессалина и ее наемник должны были быть наказаны.

Полиандр знал от отца о поручении Мессалины — о том, что она приказала Велеасу убить Марка, своего, как все видели, любовника. Но умер-то Велеас, а не Марк, и лишь глупец мог считать это простой случайностью.

Нет, случайности тут не было. Полиандр не был глупцом. Если бы Мессалина хотела смерти своему любовнику, то умер бы любовник, а раз умер его отец от руки ее грязного сожителя, значит, она хотела смерти его отцу. Может, Велеас косо посмотрел на нее, или, не заметив ее, отпустил какую-то шуточку в адрес ее похотливости — этого было достаточно, чтобы вызвать ненависть потаскушки. Но убить Велеаса открыто она все же поостереглась, опасаясь бунта команды, вот она и изобрела такой хитроумный способ умертвить его, как будто он сам был виновен в своей смерти. А любовник ее был с нею заодно.

Увидев смерть в глазах своего отца, Полиандр, потрясенный, выбросился за борт. Но зря Мессалина радовалась, что он утонул — нет, он не собирался лишать себя жизни, оставив тем самым убийц отца безнаказанными. Просто ему нужна была свобода, чтобы отомстить.

Полиандр доплыл до берега и добрался до Рима, горя желанием разделаться с убийцами. Но как он, раб, мог отомстить могущественнейшей из женщин империи и ее любовнику-силачу?

Полиандр решил поступить на службу к Каллисту. Судя по слухам, витавшим по Италии, жизнь на Палатине напоминала жизнь пауков в банке — каждый поглядывал на соседей как на ходящую пищу, а если двое и объединялись, то только для того, чтобы позавтракать третьим. Раб, только что поступивший на службу, мог считаться за паука с большой натяжкой — в лучшем случае, за самого маленького паучонка, — но Полиандр рассчитывал со временем откормиться. Пример был перед глазами — всесильный Каллист тоже когда-то был рабом.

Полиандр много слышал о Каллисте от своего отца, некогда кряхтевшего на одной и той же пашне с Каллистом. И даже проданы они были владельцем виллы в один и тот же день и будто бы за одно и то же — за нерадивость. Далее пути их разошлись. Каллиста купил Калигула, и он стал одним из властителей Рима, а Велеаса — Клавдий, у которого Велеас дослужился до шкипера. Полиандр надеялся, что напоминание об отце расположит к нему Каллиста и он будет принят на службу. Ни на что более надеяться Полиандр не мог: он был беглым рабом, и хотя чистая латинская речь и неплохая одежда до поры до времени скрывали его рабское происхождение, угроза разоблачения постоянно висела над ним. От этой угрозы его мог избавить только Каллист. Кроме того, иначе как на службе у Каллиста он не мыслил добраться до своих обидчиков — если не пауком, то паучонком при паучище.

Каллист принял Полиандра неплохо: вероятно, ему нужны были люди, которых еще не знали как его слуг. Каллист дал Полиандру триста сестерциев (на первое время) и велел наведоваться к нему каждый вечер — спрашивать задание.

Некоторое время Полиандр бездействовал — в его услугах не было нужды, но вот однажды для него появилась работенка. Каллист велел ему выяснить, не обзавелись ли Гней Пизон и Нарцисс общим знакомым из римлян. Такого, пояснил Каллист, у них сроду не было, но он должен был вот-вот появиться.

Полиандр стал следить за домом Нарцисса. Первый, кого он увидел у ворот его дома, был убийцей Велеаса, отца Полиандра.

Полиандр возгорелся желанием отомстить убийце тут же, немедленно — кинуться на него, рвать его зубами, топтать ногами… Благоразумие все же взяло верх над чувствами. Комплекция Марка была не такой, чтобы Полиандр мог надеяться одолеть его в одиночку, да и Каллист не оказался бы в восторге от такой «услуги»: Полиандру поручалась слежка, а не убийство.

«А что, если он-то и нужен Каллисту?» — подумал Полиандр и начал следить за Марком. И действительно, наступил день, когда от Нарцисса Марк направился прямиком к Пизону…

Задание Каллиста было выполнено. Но не было выполнено другое задание — задание, диктуемое местью: Полиандр хотел во что бы то ни стало рассчитаться с убийцами своего отца, хотел и не мог этого сделать. Человек, которого, как оказалось, звали Марк Орбелий и чья смерть была нужна ему, интересовал его хозяина Каллиста. Полиандру оставалось только надеяться, что однажды Орбелий станет безразличен Каллисту, вот тогда-то ему и можно будет отомстить. А может, планы Каллиста предусматривали уничтожение человека, за которым он следил? Это было бы еще лучше — тогда бы не пришлось рисковать собой…

Каллисту Полиандр сказал:

— Я выполнил твое поручение, господин мой: я нашел того, кого ты поручил мне отыскать. Это Марк Орбелий, он живет на Этрусской улице. Два дня назад он после свидания с Нарциссом купил особняк у Децима Юлиана, сутки его не было в Риме, а сегодня он наведался к Нарциссу опять и от него сразу же пошел к Гнею Пизону. Пробыв у Пизона около часа, он возвратился домой.

Каллист внимательно посмотрел в глаза Полиандру, словно стараясь измерить глубину его искренности.

— Допустим, это действительно тот человек, который мне нужен. Так ты говоришь, в один и тот же день он был и у Нарцисса, и у Пизона?

— Да, господин.

— А звали его… Марк…

— Марк Орбелий, господин.

— Что-то знакомое.

Каллист еще немного попытал глазами Полиандра и сделал отпускающий знак рукой. Полиандр медленно повернулся и совсем медленно пошел к двери, всем своим видом показывая, что поведение Каллиста его не удовлетворило.

Полиандр добивался поощрения, что косвенно подтверждало его верность. Каллист сделал вид, что спохватился:

— Постой, дружок! Подойди-ка. (Полиандр послушно вернулся к столу вольноотпущенника.) Вот, возьми.

Каллист кинул на стол золотые. Их было всего около десятка, но многие сказали бы, что комната осветилась. Каллист поднял уголки рта, изображая улыбку:

— Это тебе за труды. И вот еще что. Может, сегодня ты мне понадобишься. Захвати с собой это кольцо (Каллист добавил к золотым простенькое колечко из белого металла с гравировкой по кругу). Покажешь его трактирщику Нумиссию, что сидит у меня в подвале. Он тебя накормит, а соснешь уж как-нибудь за столом… Если в тебе возникнет нужда, я пришлю за тобой, если нет — утром можешь отправляться восвояси, а вечерами, как обычно, будешь наведоваться ко мне.