Александр Юрченко - Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле

Согласился Иоанн Васильевич. Но, поскольку не хотел Поппель присутствия толмача, списал Курицын его заготовленную речь на чистый лист и государю предоставил. Отступил Иоанн Васильевич от бояр, только Курицына при себе оставил, как ни пытался возразить славный рыцарь на это.

– Без дьяка моего, иноземными делами ведающего, не могу ни с кем говорить я, – сказал Иоанн Васильевич немцу и стал читать послание его.

«Молю о скромности и тайне. Ежели неприятели твои, поляки и богемцы, узнают, о чём я говорить намерен, то жизнь моя будет в опасности». – Прочитал Иоанн Васильевич первые строчки, усмехнулся краснобайству Поппелеву и продолжил дальше. – «Мы слышали, что ты, государь, требовал от папы Римского королевского достоинства. Но знай, что не папа, а только император жалует в короли, принцы и рыцари. Если желаешь быть королём, предлагаю быть верным служебником твоим перед цесарем, чтобы испросить для тебя титул королевский. Единственно, скрыть надлежит просьбу сию от монарха польского, который боится, чтобы ты, сделавшись равным ему, не отнял у него древних земель русских. Был я два года назад у Казимира и уже тогда видел, как волнует его вопрос, что земля русская может от него отойти и твоей милости станет послушна».

Посоветовался Иоанн Васильевич с Курицыным. И снова дьяк вперёд выступает, слова государя свого предаёт:

«Благодарим тебя, славный рыцарь, что готов нам услужить. А что еси нам говорил о королевстве, или нам любо от цесаря хотеть кралем поставлену быть на своей земле, так мы Божию милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей. Поставление сие имеем от Бога, как наши прародители, так и мы, и просим Бога, чтобы дал Он и нашим деткам и до века в том быти. Постановления же на своей земле в государи, как наперёд сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим».

На том посольская миссия Поппеля была окончена. Больше в русские земли он не воротился, а по прибытии в Нюрнберг прислал в Москву слугу своего с письмом, где писал с горестью:

«Наисветлейший начальник Иоанн Васильевич! Когда я был у высокости твоей в московской земле, никто из бояр и дьяков твоих веры мне не дал, что я правый посол от цесарского величества, и в донесениях тебе сообщали, что я лихой человек, обманщик и прелестник с неправедными делами к тебе прибыл. Сторонились они ото всяких дел со мной, да твоей высокости сообщали, что я неправый посол и многие насмешки из-за этого от них я в своём сердце терпел. Неужели поверил ты наговорам этим и в подозрении у тебя грамота цесаря, тебе мною отданная. Император Фридрих действительно хочет жить с тобой в любви и дружбе и просит тебя прислать трёх лосей из земель северных в доказательство широких границ государства твоего и одного жителя дальней Югорской земли, который способен вкушать сырое мясо».

И на сие послание не было ответа… Да и как не уразуметь государю, что не для того оно было предназначено, чтобы быть отвеченным, а в оправдание несостоятельства своего. Сам себя рыцарь корил, других в неудаче своей обвиняя.

Читал письмо и Курицын. Счёл он нужным государю своё видение представить:

– Разумею так, государь, что Поппель не сам предложения свои строил. А то, что недалёкими по уму они вышли, от того это, что император и князья немецкие понятия не имели о могуществе нашем, о глубоком и широком уме твоём. Империя Фридриха велика и, если сейчас не в силе он, то только по причине слабости цесаря, а что сын его Максимилиан в большую силу входит, слышал я от верных людей из Ливонии и Литвы. Не знаем мы, как Фридрих на союз с Польшей смотрит, хоть, знаю, послов своих туда посылал перед нами. А слышал я, король Казимир виды на Венгрию имеет, но и Фридрих считает Венгрию отчиной своей. По причине этой цесарь на союз с нами против поляков пойти сможет. Не послать ли нам послов к цесареву двору, чтобы толком уразуметь диспозицию немецкую?

– Кого предлагаешь? – спросил Иоанн, не задумываясь.

– Юрия Траханиота. Зело мудр грек, ломбардским наречием владеет… и кого ещё прибавит мой господин государь, – ответствовал дьяк.

– Желаю Ивана Халепу, да Костю Аксентьева, Бог Троицу любит, – прибавил Иоанн и напутствовал так. – В память послам запиши, как себя у немцев держать. Разговоры о сватовстве не вести, пока цесарь сам не вспомнит, о чём просил меня через Поппеля. А коли вспомнит, сказать, что с маркграфом Баденским Альбрехтом нам в родство вступать негоже. Объяснить, что прародители наши были в приятельстве и любви с первыми римскими царями, которые Рим отдали папе, а сами в Царьграде властвовали. Отец наш до конца был в братстве, приятельстве и любви со своим зятем цесарем Царьграда Иоанном Палеологом. О моём родстве с двором цареградским пусть умолчат, ибо царевна Софья не дочь цесаря, как мать батюшки моего, а только племянница. Грамоту верительную для Фридриха сам составишь и мне покажешь. Послов отправишь морем через Ревель. Магистрату Ревельскому тоже грамоту отпиши. Узнают, что к Фридриху посольство отправляем, зла чинить не будут.

Так оно и случилось. Юрий Траханиот и его спутники выехали из Москвы 16 марта, и уже 27 марта отбыли из Ревеля в Любек, потеряв в Ливонии лишь один день на поиски попутного корабля. Но самым трудным делом оказалось найти в Германии императора и его сына. В какую бы местность ни приезжали послы, они узнавали, что имперские особы были поблизости, но недавно выехали в другой город. Приближался срок очередного рейхстага – совета князей и депутатов городов немецких – и государи Священной Римской империи Германской нации убеждали членов рейхстага выделить деньги на содержание войска для отвоевания австрийских земель, захваченных венгерскими войсками. Московские послы проехали всю Германию с севера на юг, от Любека до Нюрнберга, и приближались к землям Верхней Австрии и Каринтии, которые ещё не были захвачены королём Матвеем Корвином и где по слухам находились Фридрих и Максимилиан.

Высоко в горах, куда не могут домчать степные венгерские кони, на высокой скале в окружении неприступных альпийских вершин расположился замок Хохостервиц. Здесь решили дать себе передышку дряхлеющий семидесятипятилетний Фридрих Третий, император Священной Римской империи Германской нации, и полный сил и планов Максимилиан, его тридцатилетний сын-соправитель, по совместительству король Римский, что в действительности давало права короля Германского.

Священная Римская империя являлась странным государственным образованием. Она была задумана в Х веке римским папой Иннокентием ХII и прусским герцогом Отто, как правопреемница античной Римской империи и Империи франков Карла Великого. В её состав формально входили территории Италии, Восточно-Франкского королевства, как тогда называли Германию, и стран Центральной Европы. Интересы сторон были следующими: папа Иннокентий ХII добивался усиления своей власти в борьбе с итальянскими герцогами, а прусский король стремился к расширению своих владений. В 963 году Римский папа короновал прусского герцога Отто императором Священной Римской империи под именем Оттона Первого. Минуло пятьсот лет, а странная империя продолжала существовать. Династические германские дома, сменяя друг друга, занимались, в основном, не имперскими делами «лоскутной империи», а сохранением, укреплением и увеличением своих наследственных владений: Гоггенштауфены – Швабии и Эльзаса, Люксембурги – Чехии, Моравии и Силезии, Виттельсбахи – Бранденбурга, Голландии и Геннау. Наконец пришёл черёд Габсбургов, родовыми землями которых являлась Австрия. Первым императором из этой династии стал Фридрих, сын Эрнеста Железного, герцога Внутренней Австрии (земли Штирии, Каринтии и Крайны) и Цимбургии Мазовецкой.