Нид Олов - Королева Жанна. Книги 1-3

— Все они такие, — прошептала она. — Всем им неизвестно чего нужно. Только меня им не нужно. Почему? За что меня все так ненавидят?

Она закрыла лицо руками. Перед ним она давно уже не скрывала своих чувств, он ведь был ее друг, с ним было можно. У Вильбуа сжалось сердце. Да, он был ее другом, но он еще и любил ее, эту юную женщину, любил безнадежно, но все равно любил. Почему ее все так ненавидят? Все! Она даже не подозревает, до какой степени она близка к истине. Записка на его груди вдруг явственно кольнула его. Внезапно его пронзила мысль: а что, если его не станет? Что будет с ней тогда?

Сказать ей сейчас?

Она сидела неподвижно, поникнув, уйдя в себя. Он уже положил руку на борт камзола, чтобы достать записку.

Нет, сейчас нельзя.

Нельзя сейчас, это будет слишком тяжелым ударом, надо пощадить ее. К тому же это надо еще проверить, надо знать наверняка, это слишком серьезно. Пока что ясно одно: Респиги должен быть арестован. Вот кто может подтвердить все, этот подлец. Надо вызвать Викремасинга из Венгрии. В Геную послать Альтисору. Надо бороться. Что это за вздорная мысль о смерти? Надо бороться, а не терять время на вздохи.

Он смотрел на королеву, на золотые завитки волос на ее склоненной шее. Бедная девочка. Не в силах совладать с собой, он приблизился и нежно положил руку на ее затылок.

— Надо бороться, Жанна, — сказал он.

Это было явное признание в любви, с которым он безнадежно опоздал, и он знал это, и все же сказал, чтобы она знала. Жанна вздрогнула, взяла его руку и прижала к губам, к горячим глазам. Он не отнял руки.

— Да, надо бороться, — сказала она. — Вы со мной, принц, и я спокойна Спасибо вам за то, что вы есть у меня.

Она отпустила его руку, и он сел за стол против нее.

— Надо немедля арестовать этого негодяя Респиги, — сказала королева. — Пишите, принц.

После этого они еще долго работали вдвоем. Когда Вильбуа вышел из королевского кабинета, пробило десять часов вечера. В передней его ждал шевалье Ара.

Наутро в Толете стало известно, что принц Отенский убит. Его труп нашли на перекрестке улиц Руто и Амилиунар. Он был пронзен четырьмя стрелами: одна попала в основание затылка, одна в спину и две в грудь. Рядом с ним лежал пораженный точно таким же образом шевалье де Ара. Все бумаги, находившиеся при них, были похищены.

Первые стрелы были, по-видимому, выпущены в затылок. Лица убитых были совершенно спокойны — смерть наступила мгновенно, и они не успели ее осознать.

Сиятельный герцог Марвы был бледен, как снятое молоко.

— Нет, господа, нет, — шептал он, промакивая платком капли пота на лбу, — нет, не я, я не могу сказать этого Ее Величеству… Избавьте меня, я не в силах… Боже, какое несчастье…

Губы его прыгали. Вельможи и придворные взирали на него с удивлением и даже со страхом. Лианкар всегда отлично владел собой. Но сегодня его отчаяние было столь неподдельным, что даже самые предубежденные не могли усмотреть в нем никакой игры.

— Синьора де Коссе, — обратился он к Эльвире, — я умоляю вас, сделайте это за меня… Это тяжкий долг, но вы сделаете это лучше меня… Я не могу быть свидетелем горя Ее Величества…

Эльвира стояла тут же, в аудиенц-зале, среди многоцветной, тревожной кучки придворных. Все уже знали, и она знала тоже. Она уже посылала Анхелу на место преступления, Анхела видела трупы. Не знала только королева, которая была там, за дверью с инкрустациями; и надо было сказать ей.

— Хорошо, — сказала Эльвира, — я пойду.

Она пошла по зеркальному паркету, прямая и надменная. Скрылась за дверью королевского кабинета. Господа замерли без движения, боясь дышать.

За дверью с инкрустациями было тихо. Прошло две, три, пять минут тишины. Лианкар, стоя впереди всех, беспрестанно прикладывал ко лбу платок.

Распахнулась дверь. Стремительно вышла Жанна. Все склонились перед ней.

— Где письма, бумаги принца Отенского? — негромко, внятно спросила Жанна. — Я спрашиваю вас, сиятельный герцог Марвы.

Она смотрела ему в глаза. Он не выдержал, опустил взгляд, смотрел в пол, на отражение ее платья.

— Где ваши сыщики, ваши шпионы? — продолжала Жанна так же тихо. — Они что, спали? Кому я могу доверять?

— Ваше Величество… — весьма некстати пробормотал он.

— Немедленно разыщите убийц! — вдруг закричала Жанна. — Разыщите бумаги! Если до вечера вы их не найдете, я вас повешу! Все убирайтесь вон!

Она резко повернулась и хлопнула дверью.

Она не плакала. Присев к столу, она лихорадочно писала, рвала бумагу и писала снова. Дворец был как вымерший.

В полдень появилась Эльвира.

— Жанна, — вполголоса произнесла она, — время обеда…

Жанна дико посмотрела на нее.

— Позови герольдмейстера. Поскорее.

Эльвира вышла. Жанна схватилась за виски и сухими глазами уставилась в стол.

Никому, никому нельзя доверять. Письмо в Геную для Горна было у Вильбуа. Письмо похищено. Сегодня десятое… или одиннадцатое? До двадцатого еще есть время.

Нить мыслей опять оборвалась. Жанна долго сидела неподвижно, потом глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду, и дернула за звонок.

Вошла дежурная фрейлина. Не глядя на нее, Жанна сказала:

— Мне нужна Анхела де Кастро.

Анхела появилась через минуту. Ее брови были страдальчески изломаны.

— О Ваше Величество… que mala fortuna… Какое несчастье…

— Да, да, Анхелита, беда, — сказала Жанна, вставая. Она поцеловала Анхелу в щеку и попросила: — Приведи его . Поскорее, пожалуйста. Он должен быть сегодня в Аскалере. Пусть подождет где-нибудь там… во внутренних покоях… Поскорее… иди, иди…

Она выпроводила Анхелу, как куклу, и хотела было вернуться к столу, но решительно не могла сидеть. Заложив руки за спину, подошла к окну. За окном было скверно. Потерла лоб.

«Теперь им известно, что власть в Генуе передана Горну. Его будут стараться уничтожить, а за Альтисорой будут охотиться по пути, если послать его на смену Горну, как сказано в похищенном письме. Значит, надо все изменить. Альтисора не поедет, он нужен здесь. Туда надо послать человека совершенно свежего, совершенно нового… Да, он справится. Нет, он не нужен мне здесь. Пусть лучше будет там. Так будет лучше. Он несомненно справится. Верно ли я разочла? Да… да, все верно».

Жанна присела к столу, нетерпеливо разыскала лист чистой бумаги и принялась писать:

«Генуя, полковнику графу Арведу Горну. Принц Отенский вчера предательски убит. Податель настоящего письма уполномочен мною арестовать наместника Джулио Респиги и допросить его строжайшим образом. Вся полнота власти в Генуе вручается ему. Вы будете его помощником, его правой рукой. Будьте осторожны, не снимайте каски и кольчуги. Берегитесь покушения, берегите подателя письма пуще глаза. Мятеж решительно пресечь. Дано в Аскалере, сего десятого ноября. Подписано».