Нид Олов - Королева Жанна. Книги 1-3

— Да, коллеги, от Гармадуса только дым и вонь… Нужна добрая смола, чтобы подпалить хвост архидьяволу…

Брат Жан подтолкнул брат Агнуса локтем:

— Слышишь?.. Пора начинать, публика ждет…

— Кому начинать? Мне? Я готов!

— Пусть Карл начнет. У него голос пониже. Я потом…

Брата Карла тоже не надо было упрашивать. Он рвался в бой.

— Преподобный отец, — сказал он, вставая, — в связи с вашим тезисом я хотел бы поставить вам несколько уточняющих вопросов.

Архидиакон поднял глаза и увидел перед собой фигуру в черной маске. Это было несколько неожиданно для него, но он не изменился в лице.

— Прошу вас, брат, — сказал он.

Тут арбитр ударил в свой гонг:

— Оппонент, откройте ваше лицо.

Брат Карл не успел ничего сказать — подскочил брат Агнус, жестом велел ему сесть и заговорил:

— Ваше преподобие и господа чины! Мы просим вас, а также высокочтимого диспутанта позволить нам присутствовать здесь с закрытыми лицами, ибо таково предписание нашего орденского устава…

Басилар Симт, желая испытать свои силы также в споре с масками (ибо считалось, что спорить с человеком, не видя его лица, труднее, следственно, и почетнее), сказал:

— Я, со своей стороны, прошу о том же. Ибо уставы орденские священны…

— К какому ордену вы принадлежите? — спросил арбитр.

— Ваше преподобие! — звонким голосом заговорил Агнус. — Мы, пятеро присутствующие здесь, представляем орден Воителей Истины, члены которого рассеяны по всем странам земли. В этом зале находятся: брат Жан Тюрлюр из Франции, братья Родриго Косса и Фичиппо де Кастро из Испании и мы, виргинцы Карл Отер и я Агнус Дефинаи…

Каждый из называемых вставал и жестом, похожим на римский, приветствовал зал… Но здесь брата Агнуса прервали выкрики:

— Как, здесь католики?! Вы так сказали?!

Брат Агнус поднял руку.

— Тише! Нет, они не католики, они могут поклясться на чем угодно! Они отринули и прокляли католическую веру!

Это решительное заявление несколько утихомирило зал. Но брат Агнус не замедлил подлить масла в огонь:

— Все они свободно говорят и понимают по-виргински, что и докажут… Итак, мы ищем истину по всему свету, но мы не только ищем, а и находим ее, и не только находим, а и воюем за нее. И здесь мы не только для того, чтобы учиться самим, но и для того, чтобы, возможно, поучать других…

По залу снова пошел гул, теоретики зашевелились. Басилар Симт с любезной улыбкой произнес:

— Всегда приятно и полезно услышать слово истины даже и от младенца… Ваши голоса юны, мои уважаемые оппоненты, поэтому не посетуйте на меня за сравнение с младенцем. Оно должно быть для вас лестно, ибо сказано, что устами младенца глаголет истина… А теперь я жду ваших вопросов, с которых вы, как я полагаю, хотите начать свои поучения…

Диспутанта задели чуть-чуть, а он уже показал коготки Становилось интересно. Студенты легли подбородками на спинки монашеских кресел и насторожили уши.

Монахи, кажется, не обратили внимания на шпильку Брат Карл встал и деловито начал:

— Мой первый вопрос касается божественной онтологии. Словесное ваше доказательство весьма чисто, но чем сам Единосущий доказывает, что он есть?

— Он совершает чудеса, — спокойно сказал архидиакон.

— Какие именно?

— Примеры их вы найдете в Писании.

— Я тщательно изучал Писание, отец, и смею думать, что хорошо знаю его. Но там говорится о давнопрошедших временах. Допускаю, что Моисей видел Бога и остался в живых (сзади ухмыльнулись)… но меня и других при этом не было. Почему не было совершено других чудес, в более поздние времена и при свидетелях? Писавший книги Ветхого Завета мог быть пристрастен…

Архидиакон, не выходя из себя, холодно прервал:

— Вы кощунствуете, юноша. Писание нельзя рассматривать как обычную книгу. К ней надо приближаться с закрытыми глазами. Запрещено сомневаться в ней. Ибо сомнение есть начало и корень всякой ереси… Что же до чудес, то нынешние люди не достойны их. Они отошли от Бога.

— Увы, это правда, — сокрушенно вздохнул брат Карл. — Люди не верят в рай, обещаемый в иной жизни. Ибо пред глазами людей печальные примеры служителей Господа, которые проповедуют добродетель, сами же живут так, словно мечтают об аде…

— Это клевета! — вдруг заверещал Гармадус. — Сразу видно, что вы из католиков! Ибо одни противоестественные католики позволяют себе разврат и прямое сожительство с Диаволом…

Брат Карл не обратил на него внимания.

— Преподобный отец, — продолжал он, — почему бы Единосущему не отпустить из рая нескольких праведников, хотя бы на время? Они пришли бы к нам, говоря: «Я был там. Я видел рай, и вот, он прекрасен». И многие уверовали бы, и стали бы служить добродетели…

Студенты откровенно рассмеялись. Басилар Симт невозмутимо объяснил:

— Господу Богу не угодно делать этого. Ему угодно испытывать людей войной, чумой и голодом, ибо люди не достойны иного.

— Да, да! Именно так! — подхватил тщедушный ревнитель веры.

Брат Карл повернул голову в его сторону:

— А вы верите в рай?

— Да, всей душой! — воскликнул Гармадус («Всей душонкой», — уточнили за спиной брата Карта).

— И вы надеетесь туда попасть?

От такого прямого (и, правду сказать, грубого) вопроса Гармадус растерялся. Все же у него хватило ума не сказать «да». К счастью, он скоро нашелся.

— Это будет решаться не мною и не здесь, — напыщенно заявил он, — а там, в день Суда.

— Но вы ведете праведную жизнь? — не отставал брат Карл. — Уж это наверное решаете вы — и ваша совесть?

— Он не живет с женщинами, — отчетливо сказал кто-то. Весь зал грохнул. Бедный Гармадус позеленел.

— Да, я думаю, что веду праведную жизнь!

— Прекрасен ли рай?

— Да, рай прекрасен! — возопил Гармадус, как святой мученик первых лет христианства.

— Лучше, чем земля? — тоном искреннейшего любопытства спросил брат Карл.

— В тысячу тысяч раз!..

— В таком случае, — сказал брат Карл, — не понимаю, почему бы вам не оставить эту землю? Ведь вы попадете в рай, раз вы уверены в этом, а рай лучше земли в тысячу тысяч раз…

На это Гармадус не сумел ответить. Он шлепнулся на место, как мешок. Со студенческих скамей крикнули: «Внимание! Душа Гармадуса вылетает через открытый рот!» В зале поднялось бурное веселье. Даже сановники и важные господа хохотали до коликов. Не смеялся только каноник ди Аттан, член инквизиционного трибунала.

Басилар Симт тоже не смеялся. Когда веселье утихло, он счел необходимым вступиться за честь корпорации:

— Это гордыня, молодой человек, так думать. В Писании сказано: «На тя, Господи, уповахом, да не постыдимся вовеки». — Он торжественно осенил себя крестом. — Не властен человек над жизнью своею, но токмо единый Бог. Ставить предел своей жизни — значит думать о самоубийстве, а это есть смертный — вы понимаете? — смертный грех. Человек должен честно выполнять свой долг на земле, а не мечтать самонадеянно о рае.