Наталья Павлищева - Дом Счастья. Дети Роксоланы и Сулеймана Великолепного

Услышав о смерти царевича, Махидевран долго молчала, потом произнесла, словно продолжая беседу сама с собой:

– А ты как думала, погубив моего сына, спасешь своих? Внук отомстит.

Румеиса поняла, о ком свекровь, у Махидевран навсегда один враг, вернее, врагиня – Хуррем.

Долго лежать не удалось, евнух не позволил им остаться в горах на зиму, да и как? Но ехали все равно долго – почти два месяца, Махидевран затягивала передвижение как только могла.

Когда добрались до Измита, уже выпал снег. Махидевран с тоской смотрела на большой город, вспоминая свои поездки из Стамбула в Манису и обратно. И вдруг всколыхнулась надежда. Когда-то они с Хуррем попытались договориться, обещав друг дружке, что сделают все, чтобы та, чей сын станет следующим султаном, воспрепятствовала уничтожению остальных. Конечно, прошло много лет и много что произошло за то время. Мустафа казнен (теперь Махидевран уже знала многие подробности, хотя, конечно, не все), но почему должен пострадать маленький Селим?

Что если попросить Хуррем заступиться за мальчика, обещая, что он никогда не пойдет против деда или нового султана, кем бы тот ни был? Сулейман послушает свою Хасеки, а ради спасения единственного внука, так похожего на своего отца Мустафу, Махидевран была готова унизиться и перед ненавистной соперницей!

Она отобрала все – сердце Повелителя, возможность жить в гареме, потом в Манисе (Махидевран считала, что все обвинения Мустафы только происки Хуррем ради того, чтобы посадить на его место своего Мехмеда), теперь отняла сына, неужели отнимет еще и внука?!

Несчастная, столько натерпевшаяся женщина не задумывалась, как может быть виновата в поступках ее сына или в его казни находившаяся в Стамбуле Хуррем. Это неважно, главное, сыновья Хуррем живы, а Мустафы больше нет!

«Селима я ей не отдам! – решила для себя Махидевран. – Даже если придется самой отправиться в Стамбул и упасть на колени перед этой гадюкой».

Поехать не удалось, Махидевран слишком много натерпелась за предыдущие недели, была не в состоянии самостоятельно сделать ни шага, а вот письмо написала. Переступила через свою гордость, кусала губы, диктуя, вытирала слезы, но унижалась, умоляла спасти жизнь единственному внуку.

«Госпожа, я увезу его далеко от Османской империи, и мальчик забудет, что рожден Мустафой. Позвольте ему всего лишь жить…»

Горькое письмо, горькие слова, но иного выхода несчастная женщина не видела. Обращалась к сопернице «госпожа», униженно молила и обещала все, что угодно…

Секретарь, которая писала под диктовку Махидевран, плакала, не переставая.

Письмо повез все тот же Абдулла. Чтобы было чем заплатить, а еще чтобы пропустили во дворец, Махидевран вынула из ушей сережки. Когда-то Сулейман изготовил их сам две пары – для двух кадин, Махидевран и Хуррем. Хуррем свои якобы потеряла, но Махидевран этому не поверила, небось, не хочет носить то, что носит она, а потому сама подчеркнуто не снимала, показывая верность отвергнувшему ее султану даже в мелочах. Одна сережка легла на ладонь Абдулле:

– Покажешь султанше, она поймет, что это от меня.

…В Бурсе Махидевран ждала могила сына, тело Мустафы доставили куда быстрей, чем приехала его мать.

Сначала она онемела, не выла, не кричала, не рвала на себе волосы, увидев могилу сына, просто онемела, превратилась в каменное изваяние. Стояла без движения, не шевелясь, не отзываясь на оклики.

Если до той минуты была хоть крошечная, хоть совсем призрачная надежда, что это неправда, то теперь и такой не осталось. Перед ней могила сына, единственного сына, единственного человека в мире, ради которого она жила уже долгие годы.

Она даже не плакала, слез больше не осталось. Остался только вопрос: за что? Почему судьба так обошлась с ней? Хотела многого? Но кто же в гареме не хотел?

Если и была заносчива, нетерпима, смотрела на одалисок свысока, так ведь сполна заплатила уже. Теперь Махидевран даже пожалела, что когда-то послушала совет Яхья-эфенди и после смерти валиде без боя уступила место во главе гарема Хуррем. Нужно было остаться и самой встать на место валиде! А теперь соперница счастлива, ее сын станет султаном, а она сама валиде, а Махидевран одинока и вынуждена просить защиты для внука у этой ведьмы.

В потоке горечи Махидевран забывала, что уже тогда Хуррем была недосягаема, потому что стала законной женой Повелителя, что султан женился на вчерашней рабыне, тем самым поставив Хуррем выше всех остальных женщин гарема, будь они матерями хоть десяти наследников. Да и сыновей у Хуррем тогда было четверо, хоть Мустафа и старший.

Но боль от потери сына и понимание, что ждет внука, застилали слезами глаза, лишали способности разумно мыслить.

– Мустафа, сынок, как же ты так? Зачем тебе было рисковать, рваться к власти раньше времени? Ведь эта ведьма только и ждала твоей ошибки. Недаром подослала к тебе своего выкормыша ненавистного босняка Рустема. Он ловил каждое твое неосторожное слово, каждый взгляд, не только поступок. А ты так опрометчиво…

Какая разница, правда это или нет, виноват ли Мустафа? Даже если виноват, для несчастной женщины правда была в одном – ее сын казнен, и внука ждет та же участь. Цеплялась за робкую надежду, что насладившись унижением соперницы, ведьма сжалится и оставит в живых маленького Селима… Что ей стоит попросить султана? Повелитель ни в чем колдунье не отказывает…

Махидевран не знала, что султана нет в Стамбуле, на сей раз поход оказался очень долгим. Следующий поход для Сулеймана вообще окажется последним, но это произойдет уже без Хуррем.

…Не знала Махидевран и того, что Абдулла не смог передать письмо, еще при переправе через Босфор он угодил как раз к кизляру-аге Ибрагиму, который, получив известие о скором прибытии гарема Мустафы, отправился в Бурсу сам.

Расправа была короткой, и Абдулла вместе с письмом, которое евнух и читать не стал, отправился на корм рыбам.

Увидев тушу евнуха, Махидевран поняла, что попытка спасти внука не удалась. Не удалась и попытка подкупить Ибрагима, тот ценил свою жизнь дороже всяких денег и понимал, что последует за Абдуллой, если не выполнит приказ Повелителя. Это понимала и сама Махидевран, оставшийся в живых Селим обязательно будет мстить. Даже если не он сам, то его именем, найдутся те, кто пойдет против следующего султана, объявив его власть незаконной. Нет, ради спокойствия даже не собственного или своих сыновей, а всей Османской империи Сулейман просто обязан уничтожить любого, кто имеет право мстить за казненного Мустафу. Так поступали все даже до Фатиха и его закона. «Всякий, кто покусится на законную власть, должен быть уничтожен, кем бы он ни был»…