Наталья Павлищева - Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг

Оставалась только мать…

Роксолана в который уже раз встречала первый призыв муэдзина к молитве, стоя у окна без сна. В ответ на крики с минарета или вспугнутые чем-то другим в саду разорались вороны. Скорее всего, две стаи делили территорию, одна внизу каркала на ветвях, вторая – в небе, видно, ругались между собой. Стало почему-то смешно.

Но крики услышал садовник или кто-то из слуг, послышалось шиканье, и в птиц на деревьях полетели камни. Те возмутились сильней прежнего, однако дерево покинули.

Султанша осталась стоять у окна. Но думала не об умершем младшем сыне, а о внуках.

Сын Селима Мурад, рожденный Нурбану, не слишком усерден в учебе, об этом султанше уже говорили, но Роксолана считала, что это просто влияние родителей. Селим и сам не слишком любил учиться, но он был третьим сыном Повелителя, и перед Селимом двое достойнейших принцев – Мустафа и Мехмед. Тогда никто не ожидал, что Селим может стать наследником.

А Мурад? До недавнего времени и он не мог мечтать о таком, теперь все изменилось, теперь Мурад наследник третьей очереди после отца и дяди. Никто не знает своей и чужой судеб, но жизнь не раз показывала, что нужно быть готовыми ко всему. Роксолана ругала себя за то, что не заботилась об этом, когда Селим был мальчишкой, нельзя повторить ошибку с Мурадом.

Нурбану не до сына, в лучшем случае постарается найти ему красивых девушек для гарема, венецианка вообще не понимает, зачем Роксолана старается что-то узнать. Наложница умна? Да. Хитра? Безусловно. Но она никогда не станет помощницей Селима в правлении, да и в воспитании сына тоже.

Сама Роксолана предпочла бы видеть на троне Баязида и учить его сыновей, но сам Баязид попросту скрывает своих детей, видно, опасаясь, чтобы их не уничтожили. Оставалось воспитывать Мурада или хотя бы присмотреть за его образованием.

В Биледжике у нее с внуком получился разговор, который должен бы вести отец или дед, но мужчинам некогда, пришлось наставлять возможного будущего султана бабушке.

Султанша даже в поездку взяла Мураду учителя, к тому же в Биледжике сводила его на могилу тестя первого из Османов шейха Эдебали. Там и начался разговор, который позже продолжился дома.

Мурад мальчик красивый, но своенравный и даже строптивый. Однако перед бабушкой старался сдерживаться.

– Госпожа, шейх учил султана Османа владеть мечом?

– Не думаю, наверное, Осман и без шейха умел это. Но шейх Эдебали научил Османа, как основать государство и отдал за него свою дочь.

Дочь шейха меньше всего интересовала мальчишку, он взмахнул детским деревянным мечом, снося головки последних осенних цветов:

– Я тоже умею.

– Что ты умеешь?

– Завоевывать!

– Завоевать не все, завоеванное удержать нужно.

Конечно, не с мальчишкой такие разговоры вести, а с самим Селимом, но сын далеко, надо хоть внуку исподволь внушать, что дед не зря законы чтит и подданных практически уравнял меж собой.

– Мечом держать…

Тогда разговор завершить не удалось, Роксолана решила вернуться к нему дома. Пришла на занятия принца, села в стороне, слушала, потом не выдержала:

– Муслим-эфенди, я хочу, чтобы принц знал не только о завоеваниях великих, в том числе и своих предков, но и о том, как им удавалось или почему не удавалось удерживать территории и народы в подчинении. Сколько великих завоевателей растеряли все, что было завоевано. Объясняйте принцу. Что нужно, чтобы завоевать, но говорите и о том, что нужно, чтобы удержать завоеванное.

Муслим-эфенди, обучавший Мурада, склонил голову:

– Как прикажете, султанша.

Роксолана почти разозлилась, разве дело в ее приказе?! Она видела, что Муслим-эфенди вовсе не одобряет ее вмешательство в дело обучения принца, но решила не отступать.

– Мурад, как можно удержать завоеванные народы?

– Мечом! – бодро выкрикнул Мурад.

Роксолана подумала, что он еще слишком мал, чтобы понять то, о чем она говорит, но сейчас хотелось преподнести урок учителю даже больше, чем урок ученику.

– Мечом завоевывают. А удержать чем?

Мальчик мгновение подумал и уже менее уверенно ответил:

– Цепью, как львов и тигров в дедушкином зверинце.

– Цепь на всю империю не выкуешь, силенок не хватит. К тому же львов и тигров самих кормить нужно, а если людей посадить на цепь, кто будет кормить победителя?

Мурад чуть растерялся, но растерянность не в его характере, боднул воздух, насупился:

– А я плеть возьму!

– Можно и плеть, только тысячи твоих подручных с десятками плетей в руках целый народ не удержат. Когда-нибудь он распрямит плечи, и твои плети могут обернуться против тебя.

Стоявшая рядом Нурбану не выдержала:

– Чтобы править и справляться с народом, у султана есть помощники, которые ему все подскажут…

Роксолана лишь скосила глаза в ее сторону:

– Валиде, например…

Наложница намек прекрасно поняла, но отрицать не стала, чуть присела в поклоне:

– … и визири…

Да уж, эта и не отказывается… Роксолана смотрела на маленького Мурада и думала о том, что ему самому никогда не править империей, не потому что очередь не дойдет – мать не даст.

А еще подумала, что если звездочет, однажды предсказавший ей жизнь короче, чем у султана, ошибся, то им с Нурбану предстоит тяжелая борьба за Селима. Нурбану рвется к власти как никто другой, но к власти бестолковой, той, которая позволяет, как вон сказал Мурад, взять плеть в руки, а дела перепоручить визирям.

Это худший из видов правления. Роксолана вовсе не ради этого упразднила гарем, ей хотелось стать Повелителю настоящей помощницей, взять на себя некоторые обязанности, чтобы облегчить его каждодневный труд. Например, часть дипломатической переписки…

Нурбану, если станет валиде, угробит все, чего добивалась свекровь.

Если станет, мстительно подумала Роксолана. Еще неизвестно, кто из шехзаде станет следующим султаном.

А еще она подумала, что Мурада нужно забрать у родителей и воспитывать во дворце, иначе толку из мальчика не будет. На троне Османской империи, столь высоко поднятом предками Мурада, не должен сидеть слабый и послушный даже матери правитель.

Пусть Нурбану возвращается в Манису к Селиму с дочерьми, сын останется у султана. Но для начала следовало сменить учителя, который не учит, а подпевает будущей султанше, какой Нурбану себя считает.

– Муслим-эфенди, думаю, вам одному трудно справляться с принцем, я подберу вам помощника.

Хотела добавить, что истории и уму-разуму Мурада будут учить другие, но, не желая обижать старика, прикусила язык. Добавила другое:

– К тому же ему пора серьезно заниматься верховой ездой и умением владеть оружием и луком. Боюсь, чтобы вернувшись из похода, Повелитель и шехзаде Селим не укорили нас в упущенном времени.