Нид Олов - Королева Жанна. Книги 4-5

Жанна помолчала, затем деловито спросила:

— А собаки… нам ведь потребуются собаки?

— От графа осталась отменная псарня, Ваше Величество. Госпожа графиня не продает ее никому…

— А другие своры вам известны? — спросил Лианкар.

— Как же, ваше сиятельство, обязательно известны…

— Возьмем у них? — обратилась Жанна к Лианкару.

— О да, Ваше Величество, — ответил Лианкар. — Только тамошние собаки могут быть нам полезны.

— Смотрите же, мой друг, — сказала Жанна егерю, — устройте так, чтобы волки вышли на меня. Я очень хочу своими руками убить хотя бы одного или двух. Вы обещаете мне это?

Егерь, которому и без того было неловко находиться подле государыни, совсем смешался.

— Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество… — пробормотал он, снова кланяясь ниже гривы лошади.

В половине второго дня пути они прибыли в Демерль и расположились на отдых. Жанна так и не села в карету за всю долгую дорогу. Она была довольна собой, несмотря даже на то, что после скачки сводило ноги и поламывало поясницу. Это была добрая, почти боевая усталость.

Она блаженно отсыпалась, пока Рифольяр, назначенный егермейстером (постоянного в ее штате не было), собирал своры, загонщиков и вообще готовил все нужное. К вечеру третьего дня пришло известие, что стая обнаружена, и вся охота выехала в демерльские леса, в деревню Сенк, чтобы с утра взяться за дело.

В деревне Сенк Ее Величеству отвели под квартиру помещичий дом. Жанна со вкусом, как делала все в эти дни, улеглась в широченную постель вместе с Эльвирой. Анхела хотела было устроиться на полу у двери — в качестве самого верного телохранителя королевы, — но Жанна велела ей не валять дурака и ложиться рядом. Анхела подчинилась и осторожно прилегла на краешек: для нее королева оставалась все же королевой; Жанна притянула ее к себе, пробормотав: «Будешь меня согревать».

Спали сладко. Почтительный стук в дверь раздался, когда было еще темно. Анхела подскочила, как встрепанная:

— Ваше Величество… Эльвира… Пора…

Девушки оделись, умылись; вздрагивая со сна, вышли в зальце, где дымился завтрак. Прислуживали самолично хозяин с хозяйкой, обмирающие со страху; но Жанне было не до них. Она торопливо и без аппетита глотала пищу, зная, что сегодня предстоит провести в седле, может быть, целый день.

Пока девушки завтракали, Рифольяр докладывал:

— Один волчий выводок обложен милях в пяти отсюда, Ваше Величество. Часть загонщиков ищет стаю; уверяют, что она где-то неподалеку.

— Прекрасно, — сказала Жанна. — Все уже готовы, надеюсь?

— Да, Ваше Величество, и лошади поданы.

По дороге Жанна не отпускала от себя егеря и изрядно измучила его своими пожеланиями, чтобы волки непременно вышли на нее. Он, разумеется, обещал ей это, прекрасно притом зная, что твердо гарантировать ничего не может, ибо охота — это прежде всего счастье и удача, а потом уже искусство и уменье. Лианкару пришлось наконец вмешаться и почтительнейше напомнить Ее Величеству, что егерю пора приступать к своим обязанностям: они были уже на месте.

Пока добирались до места, совсем рассвело. День вышел серый, монотонный. Снег в лесу был съеден на открытых местах и грязными пятнами белел только под еловыми лапами. Жанну поставили на номер; с ней остались фрейлины и, конечно, Лианкар. Они сидели на своих лошадях среди низкого ельника и до боли в глазах всматривались в сумрак между деревьями. Жанна подавляла свое нетерпение, но сдерживать его было все труднее.

Далеко справа хлопнуло три выстрела. Жанна встрепенулась:

— Герцог, что это?

— Нам не повезло, Ваше Величество… Волки вышли на принца…

— А нам, нам уже ничего не достанется?

— Боюсь, что на сей раз нет, Ваше Величество…

— Но я хочу! Я хочу, чтобы волки вышли на меня! Вы понимаете это, герцог Марвы?

— Охотничье счастье, Ваше Величество… — начал было он.

— Почему вы не устроили так, чтобы волки вышли на меня! Вы же видите, как бездарен этот егерь! — Жанна была разочарована и рассержена не на шутку. — Мне скучно и холодно! Ведь это вы обещали мне прекрасную охоту, где же она?..

— Вон скачет егерь! — почти бесцеремонно перебил ее Лианкар.

Лицо демерльского егеря было исковеркано азартом.

— Ваше Величество! — закричал он еще издали. — Стая!.. Там!

Жанна ударила своего коня шпорами и хлыстом, без слов рванулась вперед. За ней помчались Эльвира, Анхела и герцог. Все были охвачены возбуждением. Кожаная спина егеря маячила перед ними. Собачий лай пропал где-то сзади.

Внезапно егерь осадил коня и резко свернул, чтобы королева не наскочила на него.

— Ваше Величество… — перехваченным голосом сказал он. — Здесь они… здесь они должны пройти… Мы спугнули их… Надо скорее за другими… послать… иначе мы их упустим…

— Так скачите же! — крикнула Жанна. — Эльвира, Анхела, вы тоже! Зовите всех сюда! Ну, быстрее, быстрее!

Егерь машинально кивнул, повернул коня и помчался напрямик, Эльвира и Анхела за ним. Жанна и Лианкар остались одни. Стало тихо. Лай собак был едва слышен и временами совсем пропадал.

— Ваше Величество, — спросил Лианкар, — вы не боитесь?

Жанна посмотрела на него королевским взглядом:

— Однако, месье, — сказала она, — такие вопросы королеве не принято предлагать… а? — Но он ответил на ее взгляд спокойно и серьезно, Лианкаровой маски на его лице не было. — Прощаю вам, — произнесла она и улыбнулась: — Я ведь ничего не понимаю в охоте и никогда не видела живого волка. Поэтому и не боюсь.

— Волк весьма опасный зверь, — сказал тем же непридворным тоном Лианкар. — Медведь в сравнении с ним — добрейший господин. И если стая действительно идет сюда… ах, как неосторожно…

— Рядом с вами мне не страшно, мой герцог, — произнесла она королевским голосом. — Но можно подумать, что боитесь вы.

— Да, я боюсь, Ваше Величество, я боюсь за вас. Вам не следовало бы становиться на пути стаи.

Пожалуй, она впервые рассмотрела, что у него карие глаза, глубокого, теплого оттенка. Странно — ей всегда казалось, что глаза у него зеленоватые, как у кошки. Этот Лианкар был ей по-настоящему симпатичен. Она верила, что он действительно боится за нее, Но какой-то бес подзуживал ее дразнить его. А почему бы, собственно, и нет?

— Так виноват во всем егерь — это он заманил нас сюда… Я велю его повесить… — Последнюю фразу она почти пропела, улыбаясь королевской улыбкой.

Но он упорно не желал надевать Лианкаровой маски.

— Я виноват не менее, чем он… Мне-то следовало подумать об этом… а я поддался охотничьему чувству…

— Возможно, возможно, ваше сиятельство… Но все равно повешен будет егерь… Ведь не казнить же мне вас, мой герцог… Ну? Что же вы молчите? Ваша реплика…