Павел Саксонов - Приключения доктора

Если на ферме Петра Васильевича, прежде всего, бросалась в глаза чистота, то на ферме вдовы — грязь. Если у Петра Васильевича коровы были ухожены и буквально лоснились своими шкурами, то у вдовы по стойлам стояли запущенные, нечищеные, почти всегда на последней стадии истощения животные. Корма на ферме Петра Васильевича подавались аккуратно и в аккуратные — причем индивидуальные для каждой коровы! — ясли, на ферме же вдовы солома и сено были навалены как попало и в общий для всех «желоб»: так от одного больного животного к другим — здоровым — передавалась зараза.

Нужно полагать, читатель еще не забыл небольшого «экскурса» в проблему лошадей и сапа и не забыл внесенное Николаем Васильевичем Клейгельсом предложение — убрать из Города общие поилки и кормушки. К коровам это распоряжение отношения не имело, но Петр Васильевич — человек не только предприимчивый и охочий до полезных новшеств, но и действительно умный — в особом распоряжении и не нуждался. Более того: раздельные кормушки и поилки у себя на ферме он устроил еще до того, как Николая Васильевича осенила здравая мысль относительно кормления и поения лошадей в общественных местах!

«Что, — размышлял Петр Васильевич, составляя план реконструкции старого склада… — что, как не общий источник заразы, выкашивает стада? Откуда бы взяться болезни у целого стада, если поначалу заболело только одно животное? Не по воздуху же эта дрянь передается?»

И пусть даже Петр Васильевич в своих рассуждениях был не совсем прав — иные из болезней именно что по воздуху и передаются, — но в целом его логика была безупречной, тем более для человека, никакого специального — медицинского или ветеринарного — образования не имевшего!

За несколько лет существования фермы Петра Васильевича никто и никогда не видел, чтобы с нее вывозили больную или уже умершую корову. А вот с фермой вдовы дело обстояло иначе: с нее нередко выволакивали мертвых и находившихся на последнем издыхании коров! А так как зрелище это — не для слабонервных горожан или тех, кто уже пообвыкся в городе, то и оно оказывало определенное влияние на предпочтения.

Но более всего, конечно, разница была заметна в конечном продукте.

Когда дела на ферме вдовы пошли совсем уж ни шатко, ни валко, она — вдова — ожидаемо пустилась на разного рода мошеннические ухищрения. Правда — нужно отдать ей должное хотя бы в этом, — у нее хватило ума не прибегать к резким переменам. Поэтому на постепенно менявшееся к худшему качество молока и сливок внимание обратили не сразу. А временами появлявшиеся слухи о том, что кто-то-де собственными глазами видел, как на ферму понятно, зачем завозились известь и костная мука — эти слухи, не находя прямого подтверждения, сами собой затихали. Но стоило по соседству открыться ферме Петра Васильевича, разница сразу же стала очевидной: скрывать нелицеприятную правду вдова уже не могла.

Ей сразу же припомнили всё: и эти муку и известь, и странные объяснения, и… в общем — всё. Достаточно было взять стаканы и сравнить: в одном — молоко с фермы Петра Васильевича, в другом — молоко вдовы. Первое имело красивый желтоватый оттенок и, будучи взболтанным, оставляло на стенках густые белоснежные следы. Второе отличалось изначальной белизной, а со стенок стекало тут же. Первое пахло приятно и уютно, второе — отдавало чем-то неясным. Первое на вкус казалось божественным, второе — сухим и безжизненным. Первое при добавлении в чай расходилось, перемешивалось с чаем, хорошо и полностью, второе — выпадало поначалу в осадок, а после — образовывало с чаем мутную и неприятную даже по виду смесь.

Разница объяснялась просто: вдова разбавляла молоко, на что, собственно, и шли завозившиеся на ее ферму известь и мука [20] Эта проблема — продажа недоброкачественного молока — к началу двадцатого века приобрела довольно внушительные масштабы. Настолько, что через несколько лет после описываемых нами событий Градоначальство Петербурга поместило в своем ежегодном справочнике памятку по определению фальсифицированных продуктов: молока в том числе. .

Стоит ли удивляться тому, что, как только всё это стало совсем и всем очевидно, окрестные покупатели толпами переметнулись к Петру Васильевичу, не убоявшись даже имевшихся на его ферме новшеств?

Было, однако, и еще одно обстоятельство: в принципе, для такого города, как Петербург, — заполоненного выходцами из деревень — не очень значительное, но всё-таки тоже имевшее место. Это обстоятельство заключалось еще и в контрасте между обслугой двух конкурировавших ферм. А точнее — в том, насколько часто они болели или не болели вообще.

На ферме Петра Васильевича приключился только один случай заболевания, ставший известным широкой публике. На ферме вдовы болели постоянно — хронически.

Как показала поданная заболевшему у Петра Васильевича медицинская помощь, незадолго до того устроившийся на ферму человек страдал тяжелой формой аллергического дерматита и сам о том ничего не знал. Его болезнь проявилась только при контакте с коровами: и в самом деле — работа с этими животными способна приводить к обострению такого рода заболеваний, даже если до поры они пребывают в «спящем» состоянии.

Этот случай стал подлинным несчастьем для Петра Васильевича: вдова, откуда-то узнавшая о нем, не преминула разнести по округе слух, будто дело не в заболевшем работнике, а непосредственно в коровах. Будто коровы эти опасны для каждого, а уж молоко из-под них и вовсе — чистый яд! Понадобились недели на опровержения, да и то неясно: помогло бы всё это, если бы не добродушное заступничество жившего неподалеку и уважаемого всеми врача. Почтенный врач — совершенно бескорыстно — взял на себя труд разъяснить сомневавшимся: коровы здесь абсолютно ни при чем!

И вот тогда-то распустившей слухи вдове сами же покупатели дали окорот: они припомнили ей целую вереницу заболеваний на ее собственной ферме. А заодно уж и то, что, судя по их внешнему виду, иные из работников ее фермы и вовсе работали, будучи больными! И ведь это было истинной правдой: на ферме вдовы действительно хронически свирепствовали, как сказали бы сейчас, и те же зоонозы [21] Группа различных заболеваний, способных передаваться от животных человеку. , и тот же синдром токсичности органической пыли [22] В данном случае — реакция на некачественные сухие корма: солому и подсушенное сено. , и те же аллергические дерматиты. Проще было перечислить здоровых работников, нежели больных!

— Иди-ка сюда! — поманил за собою Николая Петр Васильевич, проходя за стеклянную перегородку, отделявшую административную часть помещения от производственной. — Присаживайся и говори… только ничего не выдумывай! Просто расскажи, как оно было!