Бернард Корнуэлл - Перебежчик

У него был ирландский акцент и улыбчивое лицо. Его более сдержанный товарищ приветствовал Джеймса слабым рукопожатием и легким кивком, будто бы с подозрением.

— Мистер Скалли и мистер Льюис, — объявил Пинкертон с почти осязаемой гордостью, — вызвались отправиться на юг.

— На Ричмонд! — весело отозвался Скалли. — Я слышал, это великолепный городишко.

— Пахнет табаком, — ответил Джеймс, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Как и я, правда, Бульдог? — засмеялся Скалли. — Я тоже маленький табачный вонючка, майор. Последняя женщина, которую я уложил в постель, говорила, что не поймет, стоит ли ей заняться со мной любовью или раскурить меня! — Скалли расхохотался над собственным остроумием, Прайс Льюис принял скучающий вид, Пинкертон засиял от удовольствия, а Джеймс попытался не показать своего негодования. Эти люди были всё-таки готовы предпринять нечто экстраординарно храброе, и он решил, что ему следует смириться с их грубостью.

— Майор Старбак — богобоязненный христианин, — Пинкертон уловил смущение Джеймса и объяснил его Джону Скалли.

— Как и я, майор, — поспешно заверил Скалли Джеймса, подкрепив свои слова крестным знамением.

— И если бы я исповедовался, мне бы, без сомнений, сказали, как отвратительно я себя вел, но какого хрена? Можно же и посмеяться маленько, или закончите жизнь с такой же жалкой рожей, как у этого англичанина.

Он добродушно ухмыльнулся в сторону Прайса Льюиса, который хладнокровно проигнорировал эту шутку, наблюдая, как солдаты из Нью-Джерси поднимаются на борт трансатлантического парохода.

— Европейцам, — объяснил Пинкертон Джеймсу, — гораздо проще, чем янки, путешествовать по Конфедерации. Мистер Льюис и мистер Скалли будут выдавать себя за бизнесменов, бегущих от блокады.

— И пока никто нас не узнает, всё будет тип-топ, — весело заявил Скалли.

— А это возможно? — встревожился Джеймс.

— Есть крохотный шанс, но не стоит из-за этого дергаться, — заверил Скалли.

— Мы с Прайсом некоторое время охотились на сторонников южан в Вашингтоне и выкинули мерзавцев обратно через границу, но полностью уверены, что ни одного из этих ублюдков нет в Ричмонде. Так ведь, Прайс?

Прайс кивнул в знак полного согласия.

— Похоже, вы очень сильно рискуете, — сказал Джеймс, отдавая дань уважения этим двоим.

— Бульдог платит нам за риск, вы разве не знали? — развеселился Скалли.

— И я слышал, что женщины в Ричмонде так же хороши, как и охочи до настоящих денег янки. А мы с Прайсом любим делать дамам одолжения, разве это не самая что ни на есть Божья правда, Прайс?

— Как скажешь, Джон, как скажешь, — великодушно отозвался Льюис, по-прежнему надменно рассматривая суматоху на пристани.

— Не могу дождаться, когда уже смогу наложить лапы на этих южаночек, — сладострастно отметил Скалли.

— Всех этих жеманниц, а? Все эти оборки и воланы. Которые слишком хороши для таких, как мы, пока мы не сунем им несколько добрых северных монет, а уж тогда поглядим, как они задерут свои юбки, да, Прайс?

— Как скажешь, Джон, как скажешь, — повторил Прайс Льюис, поднеся руку ко рту, чтобы скрыть зевок. Пинкертон решил закончить эту болтовню, объяснив Джеймсу, что Льюис и Скалли отправятся на юг, чтобы разузнать, что случилось с Тимоти Уэбстером.

— Он не очень здоров, — сказал Пинкертон, — и всегда есть риск, что может слечь в постель или еще что похуже, и в таком случае мистеру Льюису и мистеру Скалли придется получить нужные сведения напрямую от твоего друга. Это означает, Джимми, что им понадобится письмо от тебя с объяснением, что им можно доверять.

— А так и есть, майор, — весело добавил Скалли, — если речь не идет о дамах, так ведь, Прайс?

— Как скажешь, Джон, как скажешь.

Джеймс сел за стол и написал требуемое письмо. Его заверили, что воспользуются этой запиской только в случае исчезновения Тимоти Уэбстера, в противном же случае письмо будет надежно спрятано в одежде Джона Скалли.

Джеймс, писавший под диктовку Пинкертона, уверял Адама, что сведения об обороне полуострова за Фортом Монро нужны срочно, и что он может доверять просьбам, которые последуют вместе с этим письмом, которое с молитвами и благими пожеланиями посылает ему брат во Христе Джеймс Старбак.

Он адресовал конверт почетному секретарю Общества снабжения армии Конфедерации библиями, и Пинкертон запечатал его обычной сургучной печатью, а потом вручил сияющему Скалли.

— В вестибюле церкви Святого Павла есть доска объявлений, туда ты его и положишь.

— Эта церковь Святого Павла, она заметная? — поинтересовался Скалли.

— В самом центре города, — заверил его Пинкертон. Скалли поцеловал конверт и засунул его в карман. — Мы доставим тебе новости в течение недели, Бульдог!

— Пересекаете границу сегодня ночью?

— Почему бы и нет? — ухмыльнулся ирландец. — Погода отличная, и ветерок тоже в нашу пользу.

Джеймс достаточно хорошо изучил методы Пинкертона и знал, что его люди обычно пересекают широкое устье Потомака ночью, отплывая от пустынных заливчиков на мэрилендском берегу и под темным парусом тихо двигались в сторону виргинского берега.

Там, где-то в округе Кинг-Джордж, сочувствующие северянам люди снабжали агентов лошадьми и бумагами.

— Позвольте пожелать вам счастливого пути, — произнес Джеймс официальным тоном.

— Просто помолитесь, чтобы женщины были рады нас видеть, майор, — засмеялся Скалли.

— И как можно скорее пришлите новости, — сурово добавил Пинкертон.

— Нам нужны цифры, Джон, цифры! Сколько тысяч человек размещено на полуострове? Сколько орудий? Сколько войск в Ричмонде готовы выступить в поддержку Магрудеру?

— Не беспокойтесь, майор, — вы получите ваши цифры, — бодро ответил Джон Скалли, и агенты направились обратно к двуколке. — Два дня, и мы в Ричмонде! — радостно воскликнул он.

— Может, мы подождем тебя там, Бульдог! Отпразднуем победу в винном погребе Джеффа Дэвиса, а? — засмеялся он. Прайс Льюис поднял руку в торжественном прощании, а потом цокнул языком лошади. Двуколка затряслась обратно через рельсы.

— Храбрые ребята, — произнес Пинкертон, как будто слегка шмыгнув носом. — Очень храбрые, Джимми.

— Да, это верно, — согласился Джеймс.

На набережной подъемные краны загружали ящики и тюки с артиллерийскими боеприпасами: ядрами, шрапнельными и картечными зарядами. Огромное судно разворачивалось на реке, весла, словно паучьи лапки, били по воде, вспенивая ее, будто сражаясь с быстрым течением Потомака.

Причалы заполнялись солдатами, которые покинули только что остановившиеся вагоны и теперь формировали колонны в ожидании своей очереди. Заиграл полковой оркестр, развевались десятки звездно-полосатых гюйсов [12] Гюйс — носовой флаг судна, который наряду с государственным, гражданским или торговым флагом или военно-морским флагом обозначает государственную принадлежность кораблей и судов. , хлопая на свежем весеннем ветру, словно хлысты. Армия Севера, величайшая армия в американской истории, пришла в движение.