Бернард Корнуэлл - Перебежчик

Бёрд запустил тонкие пальцы в длинную всклокоченную бороду.

— И что вы думаете? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно, и даже не побеспокоившись внятно произнести вопрос.

— Может? — продолжал Бёрд с нарастающим возбуждением, а потом эхо нового залпа отразилось от утесов на северо-западе, и Бёрд задергал головой взад-вперед, что было его привычным жестом, когда он чему-то радовался.

— Думаю, нам придется немного подзадержаться, мистер Проктор. Мы подождем! — щелкнул пальцами Бёрд. — Кажется, — сказал он, — Господь и мистер Линкольн послали нам сегодня другое занятие. Мы подождем.

Продвигающиеся массачусетские войска вышли на мятежников случайно, наткнувшись на пикет из четырех человек, жавшихся в лощине в лесу вниз по склону.

Напуганные мятежники выстрелили первыми, заставив солдат из Массачусетса отпрянуть обратно за деревья. Пикет мятежников побежал в противоположном направлении, чтобы найти командира роты, капитана Даффа, который сначала послал сообщение генералу Эвансу, а потом повел сорок солдат своей роты в сторону леса на вершине утеса, где у деревьев теперь показались рассеявшиеся застрельщики янки. Прибывали всё новые северяне, их было столько, что Дафф сбился со счета.

— Там просто куча этих сучьих детей, — брякнул один из солдат, пока капитан Дафф выстраивал людей за зигзагообразной изгородью, приказывая стрелять.

Изгородь покрылась дымками, а пули засвистели верх по склону. В двух милях позади Даффа, в Лисберге, услышали стрельбу, и кто-то догадался побежать к церкви и позвонить в колокол, чтобы вызвать милицию.

Но только вряд ли милиция могла бы вовремя собраться и прийти на помощь капитану Даффу, который только сейчас начинал понимать, насколько противник превосходит его в численности.

Он был вынужден отступить вниз по склону, когда рота северян стала угрожать его левому флангу, и это отступление янки приветствовали криками и залпом из ружей.

Сорок солдат Даффа упрямо продолжали стрелять и по мере отступления. Они выглядели потрепанными и были одеты частично в желто-коричневую [3] Из-за отсутствия на Юге собственной текстильной промышленности многие солдаты одевались в трофейные мундиры северян. Чтобы изменить ее синий цвет, они красили ткань самодельной краской из грецкого ореха, в результате чего форма приобретала желто-бурый оттенок. Янки прозвали конфедератов «серыми орехами». , а частично в грязно-серую форму, но значительно превосходили в меткости стрельбы северян, вооруженных, главным образом, гладкоствольными ружьями.

Обмундирование солдат было огромной головной болью для массачусетской армии, но винтовок на всех не хватило, так что Пятнадцатый массачусетский полк полковника Девенса сражался ружьями восемнадцатого столетия. Никого из людей Даффа не задело, а их собственные пули медленно, но верно прореживали ряды застрельщиков-северян.

Двадцатый массачусетский пришел на помощь своим соседям по прибрежному штату. У всех солдат этого полка имелись винтовки, и их более меткая стрельба вынудила Даффа отступить еще дальше по длинному склону.

Его сорок солдат отошли за изгородь на поле, где стояли копны овса. В полумиле отсюда не было других укрытий, а Дафф не хотел отдавать янки слишком много пространства, так что остановил солдат посередине поля и велел им сдержать ублюдков.

Противник во много раз превосходил силы Даффа, но они были выходцами из округов Пайк и Чикасо, что, по мнению Даффа, делало их получше других американских солдат.

— Думаю, нам придется преподать этой кучке черножопого мусора урок, ребята, — заявил Дафф.

— Нет, капитан! Это наши! — выкрикнул предупреждение один из солдат, указав на край леса, откуда только что появилась рота в серых мундирах.

Дафф в ужасе уставился туда. Он стрелял в своих? Двигающиеся вперед солдаты были одеты в длинные серые шинели. Ведущий их офицер расстегнул шинель и держал в руке саблю, которой по мере продвижения срезал траву, будто просто прогуливается по сельской местности.

Дафф ощутил, что его вся его уверенность и воинственность улетучились. Во рту пересохло, в животе бурлило, а мышцы прямой кишки пришли в движение.

Стрельба вдоль склона прекратилась, как только одетая в серое рота выступила вниз по полю овса. Дафф поднял руку и прокричал незнакомцам:

— Стоять!

— Свои! — отозвался один из серомундирников.

Их рота состояла из шестидесяти или семидесяти человек, а на винтовках были закреплены длинные сверкающие штыки.

— Стоять! — повторил Дафф.

— Свои! — отозвался офицер. Дафф заметил в их лицах нервозность. У одного солдата подергивалась щека, а другой смотрел куда-то вбок, на усатого сержанта, твердым шагом маршировавшего во фланге продвигавшейся роты.

— Стоять! — заорал Дафф. Один из его солдат сплюнул на жнивье.

— Свои! — снова закричали северяне. Распахнутая шинель их офицера обнажала алую подкладку, но Дафф не мог разглядеть цвет униформы, потому что солнце находилась за спинами чужаков.

— Они никакие не свои, кэп! — сказал один из солдат. Хотел бы Дафф чувствовать такую же уверенность. Господь небесный, но, предположим, что это и правда друзья? Не готовится ли он совершить убийство?

— Я приказываю вам остановиться! — выкрикнул он, но идущие вперед солдаты не подчинились, и тогда Дафф скомандовал своей роте прицелиться. Сорок винтовок взметнулись к сорока плечам.

— Свои! — повторил северянин. Теперь оба подразделения находились в пятидесяти ярдах, и Дафф слышал, как ботинки северян хрустят и шаркают по овсяной соломе.

— Никакие они не свои, кэп! — настаивал солдат из Миссисипи, и как раз в этот момент офицер атакующих споткнулся, и Дафф четко различил цвет формы под синей шинелью с алой подкладкой. Она была синей.

— Пли! — заорал Дафф, и выстрелы южан затрещали, словно горящий сахарный тростник, а северяне заголосили, когда пули нашли свою цель.

— Пли! — приказал северянин, и пули янки засвистели в обратном направлении через дымную завесу.

— Продолжать стрельбу! — Дафф опустошил свой револьвер в пелену порохового дыма, которая уже заслонила поле. Его солдаты укрылись за копнами овса и перезаряжали оружие.

Северяне делали то же самое, кроме одного солдата, корчащегося в крови. Справа от Даффа появились новые янки, и другие, выше по склону, но он не беспокоился о них.

Он решил устроить позицию именно здесь, прямо посередине поля, и теперь ему предстояло драться с мерзавцами не на жизнь, а на смерть.

В шести милях отсюда, у парома Эдвардса, всё больше северян пересекали Потомак, отрезав основную дорогу, ведущую в Кентервиль. Натан Эванс, зажатый между двумя вторгшимися группировками, решил не поднимать чрезмерную тревогу.