Бернард Корнуэлл - Перебежчик

Оставалось лишь захватить Ричмонд с его адским клубком доменных печей и расплавленного металла, кварталами рабов и складами угля, свистом и грохотом паровых молотов. И мятеж канет в Лету.

— Но, возможно, мы еще сумеем одержать победу, — прервал Ги Белль мрачные размышления Старбака. — Правда, не с такими сволочными ублюдкам, которые нас предают.

Взмахом руки он указал на письмо на коленях Старбака.

— Мы обнаружили это в тайнике гостиничного номера Уэбстера. Ему так и не подвернулась возможность отослать его на север, но рано или поздно кто-нибудь сообщит эти новости на ту сторону фронта.

— Чего вы хотите от меня? — спросил Старбак. Только не имя, мысленно молил он, что угодно, но не имя.

— За что вы сражаетесь? — неожиданно поинтересовался Ги Белль. Старбак, застигнутый вопросом врасплох, пожал плечами.

— Вы верите в институт работорговли? — продолжал Ги Белль.

Нат никогда по-настоящему не размышлял об этом. Будучи воспитанным в доме преподобного Старбака, он и не нуждался в подобных размышлениях.

Рабство — чистое зло, вопрос закрыт. Именно эти взгляды так глубоко засели в натуре Старбака, что и спустя год, проведенный в Конфедерации, ему было неуютно в компании рабов.

Они вызывали в нем чувство вины. Но он знал, что суть разногласий не в моральной природе рабства. Большинство людей признавало, что рабство — это неправильно, но, черт возьми, и что теперь делать? Эта дилемма ставила в тупик лучшие умы Америки долгие годы.

Вопрос был слишком глубок, чтобы давать на него легкомысленный ответ. И снова Старбак просто пожал плечами.

— Вы были недовольны правительством Соединенных Штатов?

До войны Старбак ни разу даже не задумывался о правительстве Соединенных Штатов.

— Да нет, в общем-то, — ответил он.

— Верите ли вы, что на кон поставлены жизненно важные конституционные законы?

— Нет.

— Тогда почему вы сражаетесь?

И снова Старбак пожал плечами. Не то чтобы он не мог ответить, скорее, сомневался в адекватности этого ответа. Он начал службу в армии Юга, чтобы подчеркнуть свою независимость от власти отца, но со временем простой бунт превратился в нечто большее. Изгой нашел свой дом. И для Старбака этого было достаточно.

— Я дрался достаточно, — с ноткой враждебности ответил он, — чтобы не отвечать, почему дерусь.

— И вы собираетесь продолжать? На стороне Юга? — выразил скептицизм Ги Белль. — Даже после всего того, что натворил Гиллеспи?

— Я буду сражаться за роту легкой пехоты Легиона Фалконера.

— Возможно, что вам это не удастся. Возможно, слишком поздно, — Ги Белль затянулся сигарой. Покинувшие ее кончик хлопья пепла приземлились на сюртук.

— Возможно, война закончена, Старбак. Но если я скажу вам, что есть еще шанс вышвырнуть этих ублюдков с нашей земли, вы поможете?

Старбак настороженно кивнул.

Ги Белль выпустил клубок дыма.

— Завтра газеты опубликуют новость о том, что обвинения с вас сняты и вы выпущены на свободу. Вам понадобится распечатанная статья, чтобы брат поверил вам.

— Брат? — недоуменно переспросил Старбак.

— Подумайте, Старбак, — Ги Белль опустился в высокое кресло у очага. Широкая спинка кресла отбросила тени на его лицо.

— Нам известно о шпионе. Очень грамотном шпионе, который связывается с вашим братом. Он отсылал сведения через Уэбстера, но из-за болезни последнего их поток значительно сократился. Поэтому северяне прислали двух идиотов по имени Льюис и Скалли с заданием всё исправить. Льюис и Скалли нынче коротают время в тюрьме, Уэбстера исправила сама смерть, а северяне наверняка ломают головы, как же, Христа ради, им снова связаться со шпионом. И тут ни с того, ни с сего к ним заявляетесь вы с сообщением от их шпиона. Точнее, с подложным сообщением от их шпиона, которое я все еще сочиняю. Вы скажете брату, что Юг вас разочаровал, что тюремное заключение развеяло, как прах, все романтические картины, которые вы себе нарисовали, о поддержке мятежа. Скажете ему, что в Ричмонде вы весьма громко выражали свое разочарование, поэтому какой-то неизвестный оставил вам письмо в надежде, что вы передадите послание своему брату.

Затем вы добровольно вызоветесь вернуться в Ричмонд и стать их связным в будущем. Вы убедите брата, что новоприобретенная любовь к Северу подтолкнула вас занять место Уэбстера. Я считаю, что брат вам поверит и сообщит, как связаться с их шпионом. Вы же, в свою очередь, сообщите об этом мне, если ваши заверения в преданности Конфедерации, а не родному Северу, искренни. Таким образом, мы поставим капкан, мистер Старбак, и насладимся зрелищем того, как еще один идиот отправит на смерть еще одного шпиона.

Старбак представил себе повешенного Адама — голова, свешенная набок, распухший язык меж зубов, стекающая с раскачивающихся ботинок моча.

— Предположим, брат мне не поверит? — произнес Старбак.

— Вы все равно доставите им ложную информацию, которая послужит нам на пользу. А вы сможете ускользнуть обратно в свое время. Соответственно, предать нас вы тоже можете, сообщив начальству вашего брата, что мы представляем собой побитые войска, способные лишь на мелкие фокусы в надежде уцелеть. Признаюсь, мистер Старбак, северяне настолько превосходят нас числом, что, вероятно, нам все равно не выжить. Но мысль об игре до самой последней карты меня утешает, — Ги Белль замолчал, затягиваясь сигарой, чей кончик ярко алел в тени высокого кресла.

— Если нам суждено проиграть, — мягко добавил он, — по крайней мере, устроим ублюдкам такую драку, что она еще долго будет им в кошмарах сниться.

— Как мне перейти линию фронта?

— Людей, которые переводят путешественников через линию фронта, называют проводниками. Я дам вам одного из лучших. Всё, что надо сделать вам — передать брату послание, написанное мной. Почерк копирует стиль, использованный в захваченном у Уэбстера письме. Только в этом письме будет сплошная ложь. Предоставим им сказки о воображаемых полках, о кавалерии, взращенной на зубах дракона [20] Герой древнегреческой мифологии Тесей посеял зубы дракона, и из них взошли посевы — воины. , бесчисленной артиллерии. Мы убедим Макклелана, что он столкнется с ордой, с тысячью сомкнутых рядов, жаждущими мести. Короче говоря, мы представим обманку. Станете ли вы для меня обманщиком, мистер Старбак? — глаза Ги Белля, ожидающего ответа Ната, сверкнули в тени кресла.

— Когда мне нужно ехать? — спросил Старбак.

— Сегодня вечером, — Ги Белль наградил Старбака широкой улыбкой. — А до того можете наслаждаться всеми прелестями этого дома.

— Сегодня вечером! — Старбак всё-таки представлял, что у него будет несколько дней, чтобы подготовиться.