Режин Дефорж - Авеню Анри-Мартен, 101

— Теперь я ничего не понимаю…

— Да это совсем несложно. Я хотел рассказать немцам что-нибудь несущественное, что не повлекло бы за собой никаких последствий, но у меня не было намерения выдавать людей, по крайней мере, бесплатно.

— Это меня удивляет!.. Вы — подлец!

— Ну нет, не совсем так. Я все рассказал Саре и признался, почему оказался у нее. Она совершенно не удивилась, это действительно необычная женщина. И, тем не менее, я был поражен, когда, обняв меня, она сказала: «Рафаэльчик мой, ты никогда не изменишься». Мы договорились, что я подожду сорок восемь часов, прежде чем сообщить гестапо о своем открытии.

— Так вот как? Значит, у нее еще есть время, чтобы скрыться?!

— Да нет же! Вот тут-то и началось самое плохое. Немцы, не доверяя, установили за мной слежку. Они ждали меня на улице. Ах! Милая моя подружка, мне понадобилось все мое мужество, чтобы не пуститься наутек.

— Вы ничего не едите? — С укоризной во взгляде перед их столиком стояли все сестры Раймон.

— Простите, мы увлеклись беседой.

— Это мы видели, — сурово произнесла одна из них.

— Возьмите, Леа, положите себе что-нибудь.

— Я не голодна.

— Ну, пожалуйста. Их удивит, если вы ничего не будете есть, и потом, они могут обидеться на меня. Мне необходимо иногда появляться здесь.

Рафаэль подал ей пример, проглотив сразу два кружочка колбасы.

— Что вам сказали немцы?

— Они спросили у меня имя человека, с которым я встречался в этой квартире.

— Вы сказали?

— Меня застали врасплох…

— Ничтожество!

— Не браните меня, это слишком просто. Как бы вы поступили на моем месте?

— Они поднялись наверх, чтобы арестовать Сару?

— Нет, поскольку я сказал им, что через два дня она должна передать мне список лиц, желающих уехать в Испанию.

— И они поверили?

— В то время мне показалось, что да; они посадили меня в свою машину и отвезли в дом на бульваре Фландрэн. Я почувствовал себя совершенно спокойно, когда увидел за столом одного из своих друзей, Руди де Мерода. В начале войны мы с ним провернули несколько удачных делишек. Этот человек занимает очень важный пост.

— Что он вам сказал?

— Что его начальники ожидают от меня доказательств преданности и через сорок восемь часов надеются получить список всех членов группы.

— Так, значит, вам удалось предупредить Сару?

— Нет. Со вчерашнего дня за мной постоянно следили. Я пытался скрыться от них, но безрезультатно. Это они разбили мне физиономию на перекрестке Севр-Бабилон. Именно поэтому я позвонил вам и попросил приехать сюда. Вы должны предупредить ее.

— Но как же? Улица Де-ла-Тур очень далеко!

— Нужно идти не на улицу Де-ла-Тур, а на улицу Гуэ-неро, 31.

— Я совершенно ничего не понимаю.

— Вчера она сказала мне, что уезжает с улицы Де-ла-Тур, ставшей очень опасной для ее товарищей, и что исчезнет на некоторое время. Одна из ее подруг, эмигрировавшая в Соединенные Штаты, оставила ей ключи от своей квартиры, где Сара и укрывалась, когда считала, что на улице Де-ла-Тур становится опасно.

— И она все это вам рассказала? Что-то я не пойму. Откуда я знаю, что вы не выдали немцам и тот адрес?

— Действительно, я мог это сделать. Сам не понимаю, почему не сделал. Я люблю Сару или, скорее, воспоминания о некоторых встречах в неких барах Монпарнаса. Вспомните слова Жюля Ренара: «Нет друзей, есть моменты проявления дружеских чувств». Трудно точнее определить отношения между мной и Сарой.

— Вот ваше поте, расскажете мне, как оно вам понравилось, — сказала одна из мадам Раймон, водружая на стол дымящееся блюдо.

Прежде чем возобновить разговор, они подождали, пока она вернется на кухню.

— Не двигайтесь… Только что вошли те двое, что следили за мной. Они меня еще не заметили. Вставайте. Идите на кухню. Там, в глубине, есть дверь. Она выходит во двор. Пересечете двор и пройдете под аркой. Там будет второй двор и направо ветхая дверь. За ней — коридор и еще одна дверь, которая выходит на улицу Де Невер. Пойдете направо, в направлении набережной, затем сразу налево. Это будет улица Гуэнеро. Посмотрите, нет ли чего-нибудь подозрительного. Идите спокойно. Если никого не заметите, заходите в дом 31, поднимитесь на четвертый этаж и позвоните три раза. Вам откроет Сара. Скажите, чтобы немедленно уходила. Удачи!

Рафаэль Маль не отвел глаз под взглядом Леа, в котором отчетливо читалось: «Могу ли я вам доверять?»

Она непринужденно встала, накинула на плечи свое меховое манто и подошла к стойке, где, повернувшись спиной к залу, стояли двое мужчин в плащах. Она тихо спросила у одной из сестер:

— Будьте добры, где туалет?

Не дожидаясь ответа, Леа направилась прямо на кухню. Проходя мимо кухарки и будущего оперного певца, она приложила к губам палец и вышла во двор.

В маленьком ресторане на улице Дофин все было спокойно, двое мужчин не двигались с места, Рафаэль Маль набросился на поте.

Улица Де Невер, очень темно. Огромные крысы разбежались в стороны при виде Леа, которая сама закричала от страха. По тротуарам разгуливал ледяной ветер. Кругом ни звука, как будто все вымерло. Стараясь, чтобы каблуки не стучали по мостовой, сжав кулачки в карманах манто, насторожившись и вся сжавшись от страха, она шла в направлении улицы Гуэнеро.

Внезапно с Пон-Неф вырулила машина с погашенными фарами и на полной скорости устремилась к улице Дофин. Резкий скрип тормозов. Леа, забыв советы Рафаэля, бросилась бежать. Машина поехала за ней.

Свернув на улицу Гуэнеро, она обогнула девушку и остановилась в нескольких метрах перед ней. Открылась дверца, из машины вышел человек и преградил ей дорогу. Леа закричала.

На плечо ей легла рука.

— Не бойтесь, это я. Садитесь в машину.

Не сопротивляясь, она позволила Франсуа Тавернье затащить себя в автомобиль. По улице Сены они доехали до набережной и остановились на углу, возле художественной галереи.

— Куда вы так бежали?

— Я испугалась, увидев вашу машину.

— Зачем вы встречались с Малем?

— Он знает, где Сара. Гестапо идет по ее следам, и я должна предупредить ее.

— Почему бы ему самому не сделать этого?

— В ресторане за ним следили двое мужчин. Я вышла через черный ход.

— Мне кажется, что что-то в этом деле не так. И вам, по-видимому, тоже, иначе вы не оставили бы для меня своего послания.

— Может быть, но мы должны попытаться предупредить Сару.

— Где она?

— Улица Гуэнеро, 31.

— Это Маль дал вам этот адрес?

— Да.

— Ну что же, положимся на милость Господа. Оставайтесь здесь. Если заметите, что кто-то подходит, трогайтесь с места. Если я не вернусь через двадцать минут, уезжайте.

— Нет, я иду с вами.

— В этом нет необходимости…

— Замолчите, мы теряем время.