Виктор Андриянов - Полынь чужбины

А между тем в ФРГ проживают тысячи эсэсовских палачей, не только не подвергаясь судебным преследованиям, но и получая высокие пенсии из фонда социального страхования.

Это относится, например, к бывшему эсэсовскому надсмотрщику концлагеря Бухенвальд Вольфгангу Отто, который был соучастником расправы над вождем немецкого рабочего класса Эрнстом Тельманом. Несмотря на неоднократные требования юридических органов ГДР и вдовы Э. Тельмана Розы Тельман, западногерманские власти упорно отказываются начать судебное расследование против В. Отго.

«Процесс в Кельне, в результате которого были приговорены к различным срокам тюремного заключения К. Лишка, Г. Хаген и Э. Гайнрихсон, зверствовавшие в годы войны в оккупированном фашистами Париже, не только не решил проблему справедливого наказания нацистских военных преступников за совершенные ими злодеяния, но и не прекратил позорную практику «вознаграждения» бывших эсэсовских палачей»,— говорится в заявлении президиума Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме.

Слов нет, книги, средства массовой информации при достижениях современной техники, развитии международного туризма и контактов могут сделать многое для того, чтобы все люди нашей планеты поняли: надо помнить уроки прошлого, нельзя быть равнодушными, мир надо отстаивать.

«Пришло время вспомнить один из самых страшных дней в немецкой истории,—пишет «Франкфуртер рундшау».— Сорок лет назад началась самая кровавая война, которую когда-либо знало человечество. Нет недостатка в призывах и обращениях... Все они звучат одинаково: никогда больше! Да и кто, кроме сумасшедших, хочет третьей мировой войны?.. Сложнее, однако, переходить от общегб к частному. Даже в одном и том же лагере мнения несхожи».

Ссылаясь на публикации небезызвестного Ф. И. Штрауса, «Франкфуртер рундшау» продолжает: «Никакой пользы не принесут попытки противопоставить ошибки, глупости и человеческие слабости кого бы то ни было преступной воле тогдашнего германского руководства. Это было бы сравнением несравнимого. Этот метод не нов... Каждый десятый немец винит другие страны во .второй мировой войне. С точки зрения статистики, это немного и потому не дает особых поводов для волнений. Но если бы это меньшинство получило место и голос в центральных органах власти нашего государства, это перестало бы быть мелочью».

Иная концепция положена в передовую статью «Франкфуртер альгемайне»: «Вторая мировая война принадлежит прошлому и все более отдаляется от нас. То, что последствия ее ощущаются и по сей день, не делает ее современностью, а ставит в ряд исторических событий, подобно французской революции или падению Рима...»

Перед нами недавно вышедшая в Кельне книга профессора Высшей технической школы в Дармштадте Герхарда Каде «Ложь об угрозе. По поводу легенды об «опасности с Востока» (Кельн, 1979, с. 294).

«Какую роль играет в действительности ложь об угрозе? Как получается, что, несмотря на квалифицированные опровержения, она способна столь упорно удерживаться и всегда находиться на службе тех, кто с ее помощью творит свои темные дела? — спрашивает автор и отвечает: — Несомненно, многие используемые еще сегодня средства психологической войны, такие, как слухи, пропагандистская ложь, травля, запугивание, клевета, дискредитация, манипуляции, диверсии, коррупция, шпионаж и саботаж, обрели после развала антигитлеровской коалиции специфическое значение в рамках общей стратегии «холодной войны». Несомненно также, что ложь об угрозе в употребляемой ныне форме возникла, когда было ликвидировано военное превосходство государств НАТО и в общей стратегии НАТО «сдерживание» было заменено «устрашением». Однако сама по себе ложь об угрозе имеет более длительную традицию. Исторически она связана непосредственно с возникновением первого социалистического государства».

Дать полный перечень постоянно повторяющегося утверждения о советской угрозе сегодня почти невозможно. Вот лишь некоторые высказывания, показывающие, что «ложь об угрозе — это постоянный конек западных средств массовой информации». Западногерманская печать публиковала, в частности, статьи под такими заголовками: «Советские военно-воздушные силы — сильное военное орудие. Никакой надежной обороны у НАТО» (газета «Форвертс», 14.Х.1955), «Угроза со стороны красного флота» «Форвертс», 5.VTI.1957), «Глобальная угроза свободе» (газета «Тагесшпигель», 23.IV.1961), «Нарушенный баланс сил. Военное давление Советского Союза растет» (газета «Рейнишер меркур», 21.V.1971), «Москва берет НАТО в клещи» (газета «Вельт», 12.VIII.1971), «Продвижение к Рейну в три дня» (журнал «Штерн», 29.VIII.1971), «СССР — агрессивная держава» (газета «Мюнхнер меркур», 11.1.1972), «Достаточна ли сила Запада?» (журнал «Шпигель», 1976, М 34). «Беспокойство в связи с темпами вооружения Варшавского пакта» (газета «Франкфуртер альгемайне», 1.IX. 1978), «Хейг: Советы планируют агрессию» (газета «Килер нахрихтен», 14.Х.1978) и т. п.

Как только надо начать новый этап гонки вооружений, подчеркивает Г. Каде, на свет вытаскивается сказка о советском превосходстве, чтобы как раз в период постоянного роста всемирного движения за мир вызвать лояльное отношение людей к этой гонке.

Здесь, в центре Европы, нам довелось услышать историю Глена Рогрера, агента военной контрразведки США, рассказанную им самим.

И прозвучала она как печальное наследие «холодной войны», наследие зла.

Итак, в один прекрасный день из разведгруппы N3 513 американской армии, расположенной в ФРГ, исчез сотрудник — Глен Р. Рогрер. В его послужном формуляре значилось семнадцать лет работы в военной контрразведке. Имя Рогрера стало сенсацией. Вот лишь один из множества откликов печати.

Западноберлинская газета «Телеграф»: «Американской тайной службе нанесен тяжелый удар. Шпион США —агент Востока. Бегство американского разведчика в Чехословакию, по мнению военных кругов США, отбросило американскую военную разведку в Европе на пять—десять лет назад. Рогрер знал имена сотен западных агентов и связных. Но не только. Он знал и места в «железном занавесе», через которые эти агенты проникали».

Газеты писали, что Рогрер в Чехословакии. Но здесь его в ту пору не было. Прошло время, пока он сам выбрал эту страну. И еще понадобилось время, чтобы можно было наконец рассказать эту историю.

Он стремительно вошел в кабинет, где его ожидали, извинился за опоздание — дольше, чем предполагалось, затянулась важная встреча.

— Пожалуйста, сначала немного о себе.

Рогрер щелкает зажигалкой, глубоко затягивается.

— После второй мировой войны — воевал я в Европе, в контрразведке — вернулся домой. С работой не повезло. Стал одним из тысяч безработных, каких в Америке было много тогда и еще больше сейчас. Выбора не было, как и крыши над головой. И в Лос-Анджелесе я открыл двери пункта по набору добровольцев в армию. Учитывая фронтовую службу, мне предложили пойти в школу военной контрразведки. Я согласился.