Гор Видал - Вице-президент Бэрр

«Если бы я не считал, что Виргиния может выйти из Союза когда угодно, я уехал бы из Штатов в любое захолустье, лишь бы подальше отсюда». Джон Маршалл посмеялся над ним и сказал:

«Тогда поскорей ищи себе лодку, кузен Джон, потому что ни один штат никогда не будет иметь этого права».

«А что говорит конституция, братец Джон?»

«Мало ли что она говорит, — сказал верховный судья, — куда важней, о чем она умалчивает !»

«Э, братец Джон, да ты, оказывается, подлый монархист!»

«А ты, братец Джон, подлый якобинец и демократ с головы до пят».

«Нет, братец Джон, — ответил Джон Рэндольф, — не с головы до пят. Я люблю свободу, но, великий боже, ненавижу равенство!» — Дивная пара эти кузены. Свортвут поставил свой бокал.

— Чарли, тебе надо встретиться кое с кем. Кстати, там будет издатель, который хочет купить то, что ты написал.

— Сколько?

Свортвут заморгал.

— А сколько тебе платят другие?

— Две тысячи аванса, и столько же по завершении.

Я был доволен собственной наглостью. Свортвут удивленно хмыкнул — от уважения ко мне, что ли?

— Значит, две тысячи ты уже получил?

— Мне их придется вернуть.

— Тогда проси пять и соглашайся на четыре.

— Я попрошу семь и уступлю за пять. — Голова моя кружилась от этих астрономических цифр: в Европе мы с Элен и с ребенком безбедно проживем на эти деньги лет пять.

В конце длинного пыльного коридора на втором этаже мы остановились у какой-то двери. Свортвут громко постучал. Дверь отворилась. Маленькая озабоченная физиономия встретила нас шепотом:

— Заходите, заходите. Вы опаздываете. Он чуть не ушел. Надо спешить.

Мы вошли в номер. Мужчина без камзола лежал на кровати, головой к изножью, а ноги торчали на изголовье с медными инкрустациями. В правой руке он сжимал большую оплетенную бутыль виски. Напротив, в кресле с высокой спинкой, сидел еще кто-то с озабоченной физиономией. Когда мы вошли, он встал.

— Это издатель. — Свортвут кивнул на первую озабоченную физиономию. — Мистер Роберт Райт из Филадельфии. — Мы пожали друг другу руки.

— А вот этот джентльмен и будет писать книгу. — Райт показал на второго озабоченного мужчину. — Он даже почти написал ее для нашего друга. — Райт нервозно глянул на распростертого мужчину, который тихонько напевал что-то про себя. Глаза у «нашего друга» под копной спутанных седеющих волос, кажется, были закрыты.

— Я определенно рассчитываю, — сказал джентльмен, который должен был писать книгу, — на ваше содействие.

— Разумеется. — Я ничего не мог понять.

Вдруг с постели прогремел голос:

— Что это еще за парочка мексиканских педерастов?

— Педерастов? Сэм Свортвут не педераст! — Свортвут кинулся к лежащему. Они пьяно обнялись. Затем распростертый откинул прядь, закрывавшую маленькие красные глазки, и оглядел нас.

— Я чуток поторопился, Сэм. Глянь-ка на эту троицу. Троица мексиканских педерастов, и не смей со мной спорить, на эдаких у меня нюх.

Я стараюсь как могу воспроизвести речь жителя границы.

— Вставай, — отрезал Свортвут. — Садись. Я хочу познакомить тебя с моим другом Чарли Скайлером.

— Педераст, мексиканский педераст, — пробормотал человек с дикими глазами, отхлебнув большой глоток виски и не обращая внимания на мою протянутую руку.

— Чарли, это полковник Дэйви Крокетт.

Так состоялось мое знакомство со знаменитым авантюристом — конгрессменом от штата Теннесси. Все считают его интересной личностью. Не понимаю почему. В прошлом году он напечатал так называемую историю своей жизни, которую я не собираюсь читать. Говорят, она очень смешная, в стиле границы, и продали уже много экземпляров. Он звезда партии вигов, враг Джексона и Ван Бюрена.

— А теперь, — Райт выразительно посмотрел на опухшего от пьянства «писателя», — мы пишем вторую книгу. Книгу весьма секретного свойства, можно сказать. Но не секрет от вас, мистер Скайлер, коль скоро вы, полагаю, знакомы с ее предметом…

— Лично я знаю только название. А это уже кое-что, правда, Сэм? — Полковник Крокетт лег повыше на подушку. — Моя книга будет называться Жизнеописание Мартина Ван Бюрена, прямого наследника нынешнего правительства, очевидного преемника генерала Эндрю Джексона… мексиканского педераста чистейшей воды.

— Это уже не входит в название, — сказал настоящий автор.

Я так и не узнал его имени.

— А я не желаю и слова слышать супротив Старой Коряги! — Свортвут вырвал у Крокетта бутылку и отхлебнул изрядный глоток. Они очень похожи друг на друга, два постаревших рычащих сорванца. Крокетту на вид не меньше пятидесяти.

— Старая Коряга проткнул всех индейцев на Западе. Моих любимых криков и чероков, лучших жителей треклятой страны… Ведь что делает, а? Рвет наш договор с ними, а почему? Потому что хочет спереть их землю и присвоить… Ох, хорош Старый Коряга, но супротив Мэтти Вана он как брильянт супротив дерьма.

Мистер Райт попробовал выдавить из себя улыбку, но у него получилась гримаса.

— Наша книга будет касаться только мистера Ван Бюрена — а не президента…

— Заглавие! — закричал полковник Крокетт. — Я не досказал название книги: …преемника генерала Джексона… мексиканского…

— Педераста. Мы это уже слышали, Дэйви. — Свортвут вернул полковнику бутылку.

— Содержащее все про него доподлинно известное, а также краткую историю… — Подбородок Крокетта внезапно упал на грудь. Кажется, он заснул.

— Как я понимаю, у вас есть для нас интересные материалы.

Истинный автор смотрел на рукопись, торчащую из кармана моего пальто.

— Ну разумеется! — Свортвут изображал честного посредника. — Ему в самом деле удалось доказать, что Мэтти Ван не только сын Аарона Бэрра, но и его политический ставленник, секретарь, так сказать, — нет, хуже, гомункулус изменника Аарона Бэрра! — Сэм незаметно мне подмигнул: все смотрели на рукопись, которую я держал в руках.

— А доказательства? — спросил Райт и потянулся к стопке бумаги.

— Исчерпывающие. — Я был весьма сух. — Видите ли, я биограф полковника.

— Я полагал, — сказал Райт довольно резко, — что его биограф Мэттью Ливингстон Дэвис.

— Мы оба его биографы. Однако мистер Дэвис должен ждать смерти полковника. Я же этим не связан.

— А можно мы… немного ее полистаем? — Рука мистера Райта зажила собственной жизнью. Не дожидаясь, пока я передам ему страницы, он их схватил.

Около часа истинный автор и издатель читали друг другу то, что я написал, время от времени справляясь у меня или у Свортвута о подробностях, требуя дополнительных подтверждений.

— От нас не требуется педантичности, — уверил меня мистер Райт. — Стиль Дэйви Крокетта настолько басенный, что мы можем сказать все, что придет в голову.