Сергей Жоголь - Сыны Перуна

После встречи с хазарами он не спал несколько дней, опасаясь преследования и все той же коварной стрелы, которую посылает матерый степняк в беззащитное тело своего врага. Но на этот раз фортуна улыбнулась ему. Степняки не пошли по его следам, и он, по-видимому, снова был в безопасности.

Он остановился, прислушиваясь к звукам, которые могли быть предвестниками опасности, но ничто не наталкивало на мысль о возможном присутствии людей. На этот раз не русы, не хазарские воины, а всего лишь маленькая, в несколько сажень шириной, речушка преграждала Иларию путь, который он наметил себе, следуя в том направлении, которое должно было вывести его к морю.

Солнце продолжало парить, причиняя страдания и всаднику, и коню, и поэтому преграда на его пути в виде речки не огорчала путника, а, напротив, сулила облегчение и возможность смыть соленый пот, который покрывал все тело. Утомленный многодневной скачкой конь возбужденно затряс головой и негромко заржал в предвкушении долгожданной живительной влаги. Иларий спешился и, выждав некоторое время, чтобы его скакун остыл, подвел коня к реке. Животное пило жадно, храпя и вздрагивая, отмахиваясь хвостом от многочисленных насекомых, которых было особенно много вблизи внезапно обнаруженного путниками водоема. Еще раз осмотревшись по сторонам, беглый ромей пустил коня пастись, а сам, скинув одежду и аккуратно сложив в теньке кустарника свое оружие, раздвинув руками плотные заросли тростника, медленно вошел в реку. Вода, в первые мгновения показавшаяся прохладной, тут же приятно освежила тело. Иларий плыл не спеша, делая привычные взмахи руками, стараясь не поднимать брызг. Он отдыхал не только телом – душа его словно растворилась в этом желанном водном потоке, мозг отдыхал от долгого, мучительного напряжения. Ничто не тревожило его разум. Заметив, что заплыл уже слишком далеко, Иларий еще раз погрузился под воду с головой и только-только собрался плыть обратно к тому месту, где он оставил свое имущество, как вдруг на другом берегу реки в кустах раздался какой-то странный шум.

Эти звуки тут же заставили пловца насторожиться, он мгновенно напрягся, и его мозг снова обрел четкость и ясность мыслей, чтобы в случае угрозы принять быстрые и правильные решения. Иларий тут же пожалел о своей беспечности. Конь и оружие находились сейчас слишком далеко, и мужчина, набрав в грудь воздуха, нырнул и, проплыв под водой, вынырнул возле растущего над водой густого кустарника. Громкие крики раздавались с берега, и Иларий рискнул высунуться из своего не слишком надежного укрытия.

То, что открылось взору византийца, вызвало у Илария вздох облегчения. Страшные звуки, которые так напугали его во время плавания, издавались вовсе не людьми, встречи с которыми он так хотел избежать. На поляне возле кустов всего лишь паслось небольшое, в дюжину голов, овечье стадо. Но если Иларий и ощутил себя в безопасности, этого было нельзя сказать о бедных животных, которые в панике метались вокруг большой старой овцы привязанной длинной веревкой к вбитому в землю колу. Неподалеку от перепуганного насмерть стада, широко расставив ноги и пригнув морду к земле, стояла поджарая волчица с мощной покатой спиной и острыми, торчащими вверх ушами. Она смотрела на свою добычу спокойно, не выражая агрессии, и выжидала. Напротив, по другую сторону от блеющего стада, стоял волк-переярок 52и, оскалив зубы, угрожающе рычал. Парочка мелких прибылых 53волчат, для которых и была устроена эта забава, гоняли по кругу зажатых с двух сторон более взрослыми особями овец. Волки-первогодки делали свои первые взрослые шаги, осваивая все тонкости охоты в стае. Волчица и ее старший детеныш не трогали обезумевшую от страха скотину, а молодые волки носились за овцами, стараясь вцепиться в них острыми зубами.

Вот один из прибылых волчат, изловчившись, сделал удачный бросок и ухватил за шею молодую ярку, повалив ее на землю. Второму зверёнышу повезло меньше. Выбрав в качестве добычи молодого барана, он бросился ему на спину, но промахнулся, лишь лязгнув зубами, и тут же ощутил на себе мощный удар твердых, как камень, рогов. С визгом маленький хищник отлетел в сторону. В этот момент переярок, словно молния, бросился на помощь своему меньшому собрату. Он сбил своей широкой грудью несчастного барана и в тот же момент разорвал ему горло своими крепкими, как сталь, клыками. Совершив этот акт насилия, молодой волк отскочил в сторону и взглянул на волчицу, словно ожидая от нее одобрения. Но старая самка стояла неподвижно, проигнорировав этот жест своего старшего питомца. В это время более удачливый волчонок потащил к реке пойманную им ярку, которая билась в его зубах, изо всех сил борясь за свою жизнь.

– Вот зверюги бесовы, так ведь и все стадо порежут, – покачав головой, проворчал Иларий.

В детстве ему доводилось видеть последствия того, как волчьи стаи вырезали целые стада скота. Унося с собой лишь пару-тройку особей, жестокие хищники оставляли на месте своей охоты десятки окровавленных козьих и овечьих туш. Иларий вышел из кустов и, засунув соединенные в кольцо большой и средний пальцы правой руки, громко свистнул. Такому способу подачи звука его обучили уличи, когда он помогал им оборонять их земли от захватчиков – русов.

Увидев человека, вся стая бросилась наутек. Трое хищников в одно мгновение переплыли реку и скрылись в кустах на другом берегу. Правда, волчица немного замешкалась, поджидая своего волчонка, который сначала не выпускал из зубов свою первую добычу и пытался перенести овцу через реку. Но запутавшееся в речной траве тело ярки было слишком тяжело для него. Поэтому, услышав очередной свист, которым Иларий подхлестнул скоропостижное бегство стаи, звереныш выпустил свою жертву и вслед за матерью прыгнул в густые заросли.

– Ну, что же, придется в эту грязь залезть, – проворчал Иларий, продираясь сквозь заросли камыша и проваливаясь в глубокий ил.

Он вошел в воду в том месте, где барахталась в тине молодая овца, и, схватив ее двумя руками за длинную шерсть, вытащил на берег.

– Эта вроде бы выжила, – усмехнулся невольный спаситель, наблюдая за тем, как перепачканная кровью ярка, жалобно блея, побежала к тому месту, где ее поджидало снова собравшееся в кучу стадо.

Их было двое. Седой сутулый старик с куцей бороденкой и такими же невзрачными усами, которые лишь слегка прикрывали заячью губу, которой наградила его природа, и щупленький голубоглазый мальчонка лет тринадцати. Они плыли в узкой старенькой лодчонке и забрасывали в воду сети. Оба были по пояс голые, в одних портах, босиком. Они так были увлечены своим промыслом, что поначалу не заметили притаившегося в кустах Илария. К этому моменту византиец уже оделся и снова был готов к продолжению своих нелегких скитаний. Хорошенько рассмотрев обнаруженную им неподалеку от места волчьей охоты парочку рыбаков, беглец наконец-то решился. Эти двое не могли таить в себе угрозы, и Иларий окрикнул их.