Ханна Мина - Парус и буря

— Она потому их развязывает, что у нее земли мало.

— Ну вот и договорились! Нечего сказать! — воскликнул учитель. — Потому что земли у них мало, Гитлер и решил завоевать весь мир!

— А Франция и Англия намного, что ли, лучше? Пораскинь умом, если он у тебя есть! Тоже, учитель, а сам думать не умеешь. Говоришь только то, что другие пишут. Читать мы и сами умеем.

— Зачем вы так? — вмешался опять Исмаил. — Мы ведь не спорим, а обмениваемся мнениями. Зачем же оскорблять друг друга?

— Всем известно, что Франция и Англия, — все так же спокойно продолжал объяснять учитель, — империалистические державы. Но ведь Германия тоже не колония, фашисты — те же империалисты, только еще хуже. Следовательно, они тоже наши враги. Почему же мы должны желать им победы? В любом случае они никогда не победят. И это очень хорошо!

— Победят!.. Вот увидишь, победят! Перед ними никто не устоял. И русские не устоят! Не сегодня завтра и они капитулируют перед Гитлером. Гитлера, устаз, никто не остановит.

— Нападение Гитлера на Россию — это его гибель. Наполеон тоже вторгался в Россию, а чем это кончилось? Нет, братец, Москва — это не Париж.

Поклонник Гитлера ничего не ответил. То ли он не знал, кто такой Наполеон, и ничего, естественно, не слышал о его походе в Россию, то ли он из предосторожности предпочел прекратить спор, увидев, что к их кружку подошел какой-то незнакомый человек.

Тот, очевидно, слышал все же конец их спора и, как бы резюмируя его, заключил:

— Время покажет, кто победит.

— Вот именно, — улыбнулся Кямиль. — Лучше и не скажешь.

Прошло два с половиной года.

За это время и во всей стране, и в городе произошли довольно значительные события. Была провозглашена независимость страны. Наконец был избран парламент — первый парламент после формального провозглашения независимости. Победу на выборах одержал Национальный блок. Был избран президент, сформировано правительство. Ему подчинялись местные власти, жандармерия и полиция. Однако подлинная власть — армия, разведка, служба безопасности и другие наиболее важные государственные учреждения — по-прежнему находилась в руках французов и англичан. В стране, по существу, сложилось троевластие. Вопрос о выводе из страны французских и английских войск обещали обсудить только после окончания войны.

Неопределенность положения заставляла всех жить ожиданием. Немецкая армия была уже разгромлена на полях России. Она откатывалась все дальше и дальше на запад. По мере этого и от Латакии все дальше отодвигалась тень войны. Уже не наказывали так строго за нарушение светомаскировки. Исчезли очереди за хлебом и керосином. Оживилась жизнь и в порту.

Латакия вместе со всей страной с радостью и энтузиазмом приветствовала создание национального правительства и с нетерпением ожидала того момента, когда страна обретет наконец полную независимость, возьмет в свои руки всю власть, создаст свою армию и сама будет распоряжаться своей судьбой. Всю страну, а Латакию в особенности, по-прежнему беспокоила «деятельность» французской марионетки Сулеймана Муршида, который вынашивал планы отделения района Латакии в самостоятельное государство. Угроза осуществления этого сепаратистского плана все еще оставалась реальной.

Против Национального блока выступали, с одной стороны, те, кто ориентировался на Германию и связывал будущее страны с призрачной победой держав оси, а с другой стороны, те, кто требовал предоставления незамедлительной и полной независимости Сирии. Блок опирался в основном на часть местных крупных феодалов и национальной буржуазии, в интересах которых он и проводил свою политику. Сформированное национальное правительство действовало неуверенно, уходило от решения наиболее важных и острых вопросов, вызывая тем самым недовольство широких слоев народных масс и резкую критику со стороны оппозиции в парламенте. Присутствие союзных войск в стране в какой-то степени способствовало сближению точек зрения правительства и оппозиции по внешнеполитическим вопросам. Однако по внутриполитическим проблемам между ними шла острая борьба, которая принимала в парламенте форму не только словесных баталий, но и открытых столкновений, вплоть до кулачных потасовок. Состав оппозиции был очень разношерстным. В ней можно было встретить представителей помещиков и зажиточных крестьян, торговцев и мелкой буржуазии. Она имела довольно широкую социальную опору, пользовалась большой популярностью в стране и пускала в ход все средства, чтобы вытеснить Национальный блок и самой прийти к власти.

Колонизаторы, конечно, не дремали и старались извлечь для себя выгоды из создавшегося положения. Они, действуя за спиной, устанавливали контакты и с местными властями, и с оппозиционными силами, подстрекали их, разжигали еще больше противоречия между ними, стремясь расколоть, распылить патриотические силы, натравить их против левых элементов, поставить на пути их объединения всяческие преграды, лишить их уже достигнутых завоеваний.

Франция строила планы, как в конечном итоге остаться в Сирии, не предоставляя ей независимости; Англия развивала бешеную деятельность, чтобы вытеснить Францию и занять ее место. Монархисты из кожи вон лезли, чтобы уже сейчас подорвать закладывающиеся основы республиканского режима и расчистить путь для монархии. Что же касается широких народных масс, то они требовали немедленного вывода всех иностранных войск, создания своей армии и полной независимости и свободы. Именно эти вопросы обсуждались по всей стране, о них везде говорили, спорили, вокруг них разгорались дискуссии и шла упорная постоянная борьба…

В просторном гараже Надима Мазхара на центральной площади города собралось несколько человек — наиболее влиятельных людей квартала Шейх Захир.

Площадь эта почти круглая. От нее веером расходятся длинные улицы и короткие переулки. Через нее же проходит и главная магистраль, пересекающая весь город. Прямо напротив гаража Мазхара — полицейский участок. Вдоль тротуаров, как бы окаймляющих площадь, разместились рестораны, кофейни, харчевни. Чуть в глубине — школа для мальчиков. В самом центре — стоянка для автомашин и извозчиков. Рядом с нею — бензозаправочная станция. К площади примыкает небольшой общественный парк, огороженный железной решеткой.

— Я слышал, что скоро выпустят часть арестованных, — негромко сказал Надим Мазхар.

— Значит, правительство все же предприняло кое-какие шаги?

— Предприняло, только не в том направлении! — желчно заметил Надим.

— А как же тогда понять освобождение арестованных?

— А я же сказал, что освободят не всех, а только часть. Именно тех, кто был раньше влюблен в Гитлера, а теперь вроде раскаялся. А истинных патриотов, которые выступают против колонизаторов и их прислужников в правительстве, тех оставят за решеткой.