Уильям Эйнсворт - Окорок единодушия

Нет, глаза не обманывают. Призрак идет, грозно стуча доспехами; ступени лестницы трещат под его тяжелыми шагами. Крики Пегги и Дика, раздающиеся из коридора, усиливают впечатление зрителей. Не обращая на них внимания, призрак медленно сходит по лестнице. Ни у кого не достает смелости произнесть слово или сделать движение. Одна Нелли, переставшая кричать, потому что никто не занимался ее криками, шепнула мужу:

— Смотри, Иона, смотри: это один из Физвальтеров. Помнишь портрет в той комнате, где ночует старик?

— Помню, — отвечает Иона, дрожа от страха, — но привидение также очень похоже на Френка Вудбайна.

— Да, да, — сказала она, начав ободряться. Привидение продолжает сходить по ступеням.

Вдруг, сэр Джильберт де-Монфише, обнажив шпагу, бросился на него; но призрак, уже сошедший с лестницы, схватил шпагу своею одетою в железную перчатку рукою и, вырвав ее из руки смутившегося баронета, бросил на пол; потом взял за плечо сэра Джильберта и оттолкнул его на несколько шагов. Крик изумления вырвался у зрителей. Иона бросился бы бежать, если б его не удержала жена, начавшая догадываться в чем дело.

И для всех после схватки баронета де-Монфише с рыцарем стало очевидно, что призрак — не призрак, а живой человек, и всеми овладела досада на обманщика, успевшего наделать столько страха. Иона объявил, что с самой первой минуты догадывался об обмане; Джоддок кричал и грозил мнимому привидению. Флитвик, егерь сквайра, даже помог делом баронету, замахнувшись, чтоб ударить его противника по голове толстым концом хлыста; но шлем защитил молодого человека. Он вырвал хлыст у Флитвика и ударил его по спине.

— Разве не узнали вы меня, что хотели проломить мне голову? Так вот же вам за это, — прибавил он в виде пояснения, решившись явиться под своим настоящим именем, потому что убедился, что не мог пройти в качестве привидения.

— Ах, это вы, Френк Вудбайн! Не деритесь же так больно! — прокричал Флитвик.

— Френк Вудбайн! Так это он! Уничтожу его! — проревел расхрабрившийся Джоддок.

— Ваша милость, остановите капитана! — умоляющим голосом закричала Нелли. — Френк такой милый молодой человек! Не знаю, где он взял себе такой наряд, но, верно, у него не было на уме ничего дурного. Я могу вам объяснить, как он очутился здесь.

— Ты можешь объяснить, негодница? — прошептал Иона.

— Не смейте подходить ко мне! — кричал Френк Джоддоку, шедшему на встречу. — Хоть вы великан, а вам будет плохо. Я теперь не дам себя арестовать!

Но Джоддок был неудержим и наступал на него со шпагою. Френк принужден был употребить в дело хлыст и, обратив храбреца в бегство, остался победителем и шел к дверям, размахивая хлыстом, чтоб защититься от новых нападений. Он думал, что его хотят арестовать, как прежде, и принял Джоддока за помощника двум сторожам, с которыми имел дело.

Сквайр и все, кроме Монфише, хохотали над поражением великана; громче всех раздавался хохот Ионы, с истинным удовольствием думавшего: «Ну, молодец Френк; люблю его за это…»

— Каким же образом очутился здесь Френк? — сказал управитель.

— Я заперла его в подвал, чтоб утаить от ваших полицейских, — сказала Нелли, — и, верно, ему удалось найти из подвала ход сюда.

— Да, по длинным, темным коридорам, — прибавил Френк, — в одном из них я нашел это вооружение и надел его, думая, что найду в зале только хозяев и служителей, которые не узнают меня, приняв за привидение.

— Но на вас кровь! Вы ранены! — вскричала Нелли.

— Маленькая царапина, — отвечал Френк, снимая шлем.

— Пегги! скорее полотенце и воды! — сказала хозяйка, обращаясь к служителям, которые уж отважились появиться в зале. — Да принесите бальзам из моей комнаты.

— Сэр, удержите баронета и его друга, — сказал Ропер сквайру, — они готовы опять броситься на Френка. Скоро я вам объясню все.

Френк смыл с лица кровь; Нелли, заботливо суетившаяся около него, усадила его на стул, причесала ему волоса и лечила рану бальзамом; но лучшее лекарство было то, что отворилась дверь и вошла Роза, спрашивая трактирщика, не видал ли он ее мужа, или не знает ли, где он. Трактирщик указал ей на Френка.

Роза едва узнала его в странном наряде, и вдруг, с криком радости и беспокойства, бросилась к нему.

— Не могу тебя обнять, милая Роза, — сказал он, улыбаясь, — грудь моя слишком жестка. Не знаю, как обнимали рыцари своих жен.

И действительно, Френк казался истинным рыцарем — так шел к нему благородный костюм.

Узнав, как заботливо Нелли ухаживала за ее мужем, Роза искренно начала благодарить ее.

«Что за диво, она не ревнует его, — подумала Нелли. — Нет, я не могла бы так благодарить, если б была на ее месте».

— Но зачем же ты нарядился в латы? — начала расспрашивать Роза, убедившись, что рана мужа ничтожна. — И как они идут к тебе! И что тебя так долго задержало? — Но получив в ответ, что это длинная история, которую расскажет он ей после, Роза совершенно удовольствовалась этим ответом — новая причина удивляться для Нелли. И могла ли Роза не быть довольна и счастлива? Френк здоров, Френк опять подле нее — чего же больше может она желать, о чем беспокоиться или думать?

«Нет, если б мой Иона был так молод и хорош, — думала Нелли, — я допрашивала б его о каждой минуте, проведенной не на моих глазах! Вот странная женщина: нет в ней ни любопытства, ни ревности!»

Не узнав, что случилось с мужем, Роза тихо рассказала ему, что, относительно долга, он не должен беспокоиться, потому что это дело устроилось благополучно, благодаря какому-то доктору Плоту, приходившему к ней вместе с Ропером. Френк видел, что она хочет ему сказать еще что-то, но сказал жене, что успеют переговорить обо всем в подробности завтра.

— А меня уж совершенно успокоили твои слова, милая Роза, — прибавил он, — теперь я могу безопасно возвратиться домой, не боясь тюрьмы. Но ходить в латах неудобно, потому помоги мне снять их и отправимся домой. — Роза и Нелли помогли ему снять рыцарские доспехи. «Теперь ты опять мой прежний Френк», — смеясь, сказала Роза и обняла мужа.

Появление Розы произвело различное впечатление на присутствующих. Сэр Джильберт с капитаном Джоддоком поспешно ушли в свои комнаты. Сквайр смотрел на молодую женщину с восхищением и изумлением и едва удержался, чтоб тотчас же не подойти к ней и не помешать ее разговору с мужем.

— Я должен переговорить с нею, Ропер, — твердил он, — должен переговорить с нею.

— Не теперь, не нынче, прошу вас, — отвечал управитель. — Я приглашу ее с мужем завтра быть у вас, тогда и переговорите обо всем; но предварительно надобно объясниться мне с доктором Плотом. Вы знаете, почему.

— Ничего не знаю; знаю только, что вы меня мучите, Ропер; но будь по-вашему. Если завтра она будет у меня в доме, я подожду; но, понимаете, только под этим условием. Ах, как она мила! Как похожа на мать! Но уйду поскорее. Если не уйду, не удержусь, заговорю с нею. Так до завтра, Ропер, но помните, непременно завтра.