Уильям Эйнсворт - Уот Тайлер

— Канцлер приобрел это кресло слишком дешево! — воскликнул один из грабителей.

— Да, он просто-напросто заставил нас расплачиваться за него, как равно и за этот серебряный кубок, — добавил другой. — Стало быть, эти вещи — наши по праву, и мы должны взять их.

В конце залы на помосте под богатым навесом возвышался трон архиепископа. С целью провозгласить свою власть, Уот Тайлер направился туда, поднялся на возвышение и сел на трон, между тем как Джон Бол и Беглый заняли места по правую и по левую от него руку. С этого возвышения трое главарей мятежников наблюдали за беззаконными действиями товарищей, но не предпринимали ничего, чтобы сдерживать грабителей.

Тут в залу ввели пленника. То был сенешаль, схваченный Конрадом Бассетом в то время, как он пытался спрятать от грабителей несколько ценных вещей. Когда его узнали, толпа готова была растерзать его, но Конрад сдержал рассвирепевших мятежников, настаивая на том, что пленник должен быть приведен к Уоту Тайлеру, который будет его судить.

Пленник со связанными ремнем назади руками не мог оказать никакого сопротивления, его проволокли в дальний угол залы среди угроз и неистовых криков толпы. Здесь его ожидало тягостное зрелище. На архиепископском троне сидел Уот Тайлер, опираясь на свой меч и положив одну ногу на стул. По обеим сторонам от него находились мятежный монах и преступник.

Сивард отлично понимал, что при таком составе судей его смертный приговор решен бесповоротно, однако он сохранил твердость духа. Конрад и его товарищи отступили в сторону и оставили его одного. Вдруг оглушительный шум и гам смолкли и среди наступившей грозной тишины раздался строгий голос Уота Тайлера:

— Ты — Майкл Сивард, сенешаль или дворецкий Симона де Сэдбери, не так ли? — спросил предводитель мятежников.

— Я — главный чиновник при дворе его милости архиепископа кентерберийского, который занимает также пост верховного лорд-канцлера Англии, — смело ответил Сивард.

— Стало быть, ты — слуга того, кто ограбил народ, — ответил Уот Тайлер, еще более строго. — Твой господин должен дать нам отчет в доходах Англии, а также в тех огромных суммах, которые он собрал к коронации короля.

— Канцлер не станет отдавать отчет таким презренным негодяям, как вы! — возразил дворецкий. — Если бы даже его милость архиепископ находился в вашей власти, чего благодаря Бога нет, то он отнесся бы к вам с таким же презрением, как и я. Вымещайте вашу злобу на мне, если хотите, но будьте уверены, что день расплаты не замедлит наступить.

— Ты говоришь смело, Сивард, — сказал Джон Бол. — Такой человек, как ты, был бы полезен для нашего справедливого дела; принеси присягу против твоего господина — и твоя жизнь будет пощажена.

— До последнего моего издыхания, — ответил Сивард, — я не перестану повторять, что нет и не может быть лучшего человека, чем лорд-канцлер. Утверждаю также, что никогда еще государственные дела не были в более мудрых и справедливых руках.

— Довольно! Мы не желаем ничего больше слышать! — гневно воскликнул Уот Тайлер, вскакивая со своего места. — Возьмите отсюда лживого холопа, и пусть он умрет смертью изменника!

— Изменника кому? — спросил Сивард.

— Народу! — ответил Джон Бол.

Затем сенешаль был удален из залы и приведен на двор, где ему объявили, что он должен приготовиться к немедленной казни.

Отворачиваясь от кровожадной толпы, теснившейся вокруг него, и зажимая уши, чтобы не слышать ее яростных криков, молодец старик устремил взор на золотого ангела на стрелке собора, который виден был с этого места, и начал шептать молитву. Для казни вместо плахи воспользовались большим чурбаном; роль палача выполнил один жестокосердый бездельник, отрубивший голову Сиварду широким обоюдоострым мечом. Этот печальный случай, не имевший ничего общего с задачей мятежников, мог бы быть забыт, если бы они сами не напоминали о нем, выставив голову злополучного Сиварда на воротах дворца.

В большой дворцовой кухне было найдено достаточно мяса, которого хватило на целый пир, а взломанные погреба доставили вино в изобилии. А пока главари мятежников и значительное число их спутников пировали в парадной зале, остальные мятежники продолжали дело разрушения и грабежа.

Между тем как большинство дворцовой челяди спрятались в подвалах собора, сэр Джон Голланд и молодые вельможи по совету несчастного Сиварда прошли в придел св. Троицы. Там они нашли брата Носрока, который провел их в сторожку.

Здесь они оставались весь день, с минуты на минуту ожидая, что мятежники придут искать их, но, к немалому их удивлению, их никто не потревожил. И они ничего не знали об участи, постигшей Сиварда. С наступлением ночи вельможи решились покинуть свое убежище, хотя брат Носрок доказывал им, что они подвергаются величайшей опасности, выйдя в город.

— Если вы попадете в руки мятежников, то, наверно, будете убиты, — говорил он. — Вам также почти невозможно будет выбраться из города, ведь все ворота заперты и все выходы охраняются стражей. Но настоятель церкви св. Викентия даст вам убежище, если найдет какую-нибудь возможность, как равно вас не откажется принять настоятель монастыря св. Августина. В крайнем же случае, если бы вы были вынуждены возвратиться назад, приходите сюда, переодевшись паломниками. Я сам буду стоять на страже и позабочусь, чтобы вас впустили южным ходом.

Затем он выпустил их через потайную дверь, а сам возвратился в придел св. Троицы, где нашел собравшихся архиепископских челядинцев. Эти люди, остававшиеся в подвалах целый день, конечно, не могли знать о том, что случилось с Сивардом, но они подозревали уже что-то недоброе, видя, что он не приходит.

После непродолжительного совещания было решено, что шесть человек останутся с братом Носроком для ночного караула, остальные же, включая и женскую прислугу, покинут собор потайным ходом.

Как мы видели, несколько дартфордских мятежников приказали оставить для них большую спальню в гостинице «Шашки» и заказали роскошный ужин на сто человек. В назначенный час обильное угощение было поставлено перед этими непрошеными гостями. И вот тем временем, как они оказывали ему честь, Марку Кливеру, Лирипайпу и некоторым другим взбрело на ум, что они могли бы овладеть сокровищами раки св. Бекета.

Когда было сообщено об этом всей компании, план встретил единодушное одобрение, было решено сделать попытку в ту же ночь. Если она удастся, то все они разбогатеют. Но войти в собор можно было не иначе как хитростью, ведь Уот Тайлер под страхом смертной казни воспретил делать какую бы то ни было попытку проникнуть туда с целью грабежа. После непродолжительного совещания мятежники решили пробраться в собор под видом паломников. На эту мысль их навело то обстоятельство, что большое количество богомольцев, остановившихся в «Шашках», намеревались отправиться в ту же ночь на поклонение святыне.