Дмитрий Смирнов - Золотая Ладья

— Далековато мне до варнов, — присвистнул Сбыслав. — Их владения от меня отделены землей радимичей.

— Оттого Званимир был первым, к кому я обратился со своей благородной миссией. Я искренне надеялся, что он примет свет истинной веры и выступит на стороне моего короля. Но этого не случилось, а, значит — ты можешь оказаться более прозорливым и использовать эту возможность, дабы утвердиться над обоими вашими народами. Что мешает тебе взять под свою руку и землю радимичей, тем самым, приблизившись к нашим общим врагам?

Сбыслав усмехнулся, чтобы скрыть внезапно охватившую его дрожь. Перед его мысленным взором уже замаячили волнующие дали.

— Радимичи не захотят видеть меня над собой, — сказал он.

Августин покачал головой.

— У Званимира есть дочь, ты же, насколько я знаю, не имеешь жены, — продолжал он, показывая своей осведомленностью, что хорошо подготовился к встрече со Сбыславом. — После смерти Званимира — а все мы смертны! — ты мог бы иметь законное право на часть приданного его дочери, Любавы, если пожелаешь сделать ее своей супругой.

Сбыслав помрачнел.

— Ты не знаешь наших порядков, иноземец. У нас так не принято. Княжеское достоинство не передается, как корова или дом, в счет приданного! У нас князя одобряют на вече. Нужно угодить и дружинникам, и торговому люду, и посадским, и самое тяжкое — волхвам… Хотя, конечно, чаще выбирают из родичей прежнего князя, но я не думаю, что муж его дочери может на что-то рассчитывать…

— Однако ты надеешься на богатую добычу от своих варягов! — возразил Августин, чем снова заставил князя кривичей поежиться. — Почему бы часть ее не пустить на то, чтобы заручиться поддержкой самых знатных родов?

— Тебе-то что с этого, проповедник? — не выдержал, наконец, Сбыслав. — Я могу все это провернуть и без тебя!

— Это верно. Но от меня зависит, как сложатся твои отношения с соседями после победы Карла — а в его победе я не сомневаюсь, вопрос лишь в цене этой победы! Будешь ли ты жить в мире, или в вечной войне с теми, кого он поставит владетелями земель аварнов. Если же умрет Званимир, в его земле либо воцарится смута, либо появится новый князь, который также может быть обязан своей милостью королю Карлу. Мне говорили о тебе как о человеке разумном. Помысли сам: зачем уступать власть другому, когда можно забрать ее себе?

Сбыслав задумчиво почесал бровь.

— Что же я должен сделать, чтобы получить поддержку твоего повелителя?

— Самую малость, — Августин впервые позволил себе улыбнуться, и сосредоточенное его лицо смягчилось. — Необходимо, чтобы ты отрекся от своих дремучих богов и принял сердцем и душою Бога истинного, чье первое пришествие свершилось восемь веков назад и чье второе пришествие все мы чаем.

Сбыслав нахмурился.

— Без этого никак?

Августин твердо покачал головой.

— В твоей обширной державе, простершейся на столько дней пути, будет создана новая епархия, откуда свет истинной веры начнет расходиться по городам и весям. И думается мне, что тяжкую обязанность возглавлять эту епархию наш святой глава церкви возложит на мои плечи…

Теперь, наконец, рассмеялся князь кривичей, и с видимым облегчением.

— Так вот в чем дело! Сейчас я понимаю и твою корысть. При князе-язычнике тебе своего нового сана не видать… Что ж, проповедник, я подумаю о твоих словах!

— Долго думать не в наших интересах. Сейчас, когда князь Званимир отрядил дружину ловить твоих варягов, а сам с немногими людьми укрылся в тайном святилище, есть надежда захватить и его, и его дочь, и даже самую лелеемую тобой добычу — Золотую Ладью.

— Золотую Ладью? — удивился Сбыслав. — Я даже ничего не знаю о ней, как я могу о ней мечтать?

— Однако тебе известно о добыче, которую князь радимичей взял в последнем походе. Это добыча и есть Золотая Ладья. Золота в ней столько, что хватит на покупку всех ваших земель.

— Если кто-то согласится их продать, — буркнул Сбыслав, внезапно осознав, от чего именно его подбивают отказаться. — Как я понимаю, ты много дал бы за то, чтобы эта ладья исчезла на веки?

— Я не люблю идолов и тех, кто им поклоняется, — жестко сказал Августин. — Если ты согласишься отречься от своих заблуждений, я незамедлительно отправлюсь к твоим варягам и укажу им место, где хранится ладья и скрывается князь Званимир.

— Ты знаешь, где их найти?

— Догадываюсь, — отозвался монах. — Однако туда я пойду один.

— Добро, — промолвил Сбыслав. — Утром ты узнаешь мое решение. А пока — ты можешь остаться в моем лагере. Хорол позаботиться, чтобы у тебя ни в чем не было недостатка. И еще, проповедник, прими мой совет. Когда отыщешь северных кметов — не называй их варягами. Они этого не любят.

— Кто же они? — с пренебрежительной усмешкой осведомился монах.

— Урмане, доблестные вои, похваляющиеся тем, что бьют варягов в их собственном Варяжском Море.

— По мне все язычники одинаковы, — отмахнулся Августин. — Но как тебе будет угодно. Итак, подумай до завтра. У нас есть лишь несколько дней, чтобы все решить, ибо мой повелитель выступит в поход этой осенью. Все должно быть свершено до его начала, иначе тебе достанутся лишь обглоданные кости и пылающие головешки!

После долгой ночи раздумий князь кривичей призвал к себе проповедника и сообщил ему, что примет крещение из его рук, как только станет хозяином Золотой Ладьи. Удовлетворенный его ответом Августин отправился на поиски стоянки урман.

Олав Медвежья Лапа восседал на высоком резном стуле, закутавшись в ворох лисьих шуб, и царапал землю перед собой острием меча. Ярл был мрачен, как туча. Вокруг, на щитах, пнях и корягах разместились его боевые товарищи, напоминающие сейчас нахохлившихся сычей. Все они хмурили брови, укрывая плечи плащами или шкурами. Костров не разводили, чтобы не привлекать внимания вражеских доглядчиков.

Пристанищем Братьев послужил большой лесистый остров, расположенный чуть ниже по течению реки. Густой ольховник, смешанный с широкими ясенями, покрывал пространство этого естественного природного укрытия, куда хирдманны перетащили свои драконы, чтобы перевести дух и залатать полученные раны. Судами, с которых сняли мачты, огородили становище с трех сторон, четвертую укрепив лодками и сундуками из трюмов. От любопытных взглядов с других берегов реки стан охраняли высокие сосны и густой кустарник.

Волки Одина оказались в непростом положении, и Медвежья Лапа размышлял, как поступить дальше. Званимир выскользнул из рук, след золота так и не был найден. Хумли Скала, Торольв Огненный Бык, Агнар Земляная Борода и другие Братья не скрывали своей досады. Поход в землю радимичей совсем не оправдал их ожиданий. Не было ни настоящих схваток, о которых потом можно было рассказывать за пиршественным столом, ни достойной добычи. Зато осталась неприятная память о каленых гардских стрелах, после которых хирдманны чувствовали себя так, будто растревожили большой осиный рой.