Юлия Андреева - Ирод Великий

– Я понял. Расскажите что-нибудь об объекте. Что за человек этот Ирод? Сколько ему лет? Что он любит и что ненавидит? Мы могли бы отправить к нему красивую девушку… или наставника, если ставленник богов юн.

– Ироду двадцать лет, он молод, силен, и помогает брату в Идумее. Впрочем, это Идумея – его родина. Его дед Антипас получил эту должность из рук иудейского царя Александра Янная и впоследствии, когда царь скончался, его вдова Александра Саломея, принявшая после мужа бразды правления, подтвердила назначение.

«Проклятый комар впился в щеку, два других давно пили кровь на шее, но я боялся пошевелиться, подслушивая разговор. Страх поселившийся в моем сердце в тот момент, когда я понял, что невольно сделался свидетелем встречи учителя с купцом, требовал, чтобы я немедленно покинул свой наблюдательный пункт, пока меня здесь не спалили, но я просто не мог уйти, не дослушав до конца».

– Двадцать – отличный возраст, – Люций Грасса поднял глаза к потолку, поскребывая чисто выбритый подбородок. – Мне кажется, у меня есть кое-кто для тебя, впрочем, продолжай.

«Кто у него есть? Ерунда какая-то – никого у него нет. Я давно заметил, что когда учитель Люций Грасса Вулпес пытается выиграть время, он всегда делает вид, будто обдумывает архиважную проблему. Я хорошо выучил моего учителя».

– Ты говоришь – дикие горцы. Но эти люди действительно таковы. За одним только исключением, Иудеи выгодно, чтобы идумеи оставались таковыми, Идумея граничит с Арабским Царством, с которым у них то свадьбы, то резня. Причем резня, куда как чаще. Идумеи живут в постоянном ожидании вторжения на свою территорию арабов, и не стесняются наносить тем ответные визиты. По сути, Идумея – щит Иудеи. Надежный уже потому, что если идумеи пропустят сквозь свою страну идущих на Иудею арабов, те первым делом уничтожат саму Идумею. А, следовательно, ответно ненавидя евреев, они будут защищать их, так же как защищают собственные дома. Мало кто из наших военачальников согласился бы добровольно занять пост воеводы в этой пограничной местности, здесь нужна не просто хватка, а знание о соседях и понимания сложившейся ситуации. Признаться, достанься мне столь неспокойное место, пожалуй, пришлось бы спать в броне и шлеме, на потеху супруге и рабам.

Народ в Идумее говорит на арамейском языке, официально принял иудейскую религию [13] Само понятие «иудаизм», как религии иудеев было принято Иосифом Флавием, что произошло уже после смерти Ирода. , впрочем, как это обычно и бывает в таких ситуациях, там не мало и таких, кто верит в старых богов и возможно, что при дворе Ирода ваш ученик встретится с местными колдунами и жрецами.

Ирод женат, имеется здоровый наследник, есть братья и сестра, очень привязан к матери.

– К матери, это хорошо… – учитель по-прежнему делал вид, будто что-то взвешивает в уме, явно не желая упускать выгодный заказ.

– Да, у них на редкость дружная семья. Я право и не слышал прежде о таких отношениях. Но, мне доносили, что они всегда вместе, за одно. Не знаю, как Антипатр сумел достичь такого единства, но говорят, что дети в семье не боятся своих родителей, в них нет слепого подчинения и почитания, но зато присутствуют безграничное доверие и любовь. Кипра воспитала и сыновей и дочь таким образом, что они ставят превыше всего семейные узы, и я полагаю, что в случае если Ирод действительно пойдет против Хасмонейской династии, его родственники окажут ему любую помощь и поддержку, потому что, я уже упоминал – они точно единый организм. Не знаю, что это за магия, но если бы мои дети… впрочем, не важно.

Внизу на первом этаже или во дворе, я сразу и не разобрал, так был захвачен разговором, послышались шаги и возня. Я сжался в комок, готовый в любой момент дать дёру, но только не мог решить в какую сторону. Потому как, если неприятности поджидают меня во дворе, стало быть, придется пробираться сквозь внутренние покои на первый этаж и во флигель, через спальню учеников. А вот если пробудился кто-то в доме, тогда мне прямая, или скорее кривая дорога на стену.

Возня внизу усилилась, кто-то отчаянно пыхтел, стонал, кто-то с надсадным писком возражал, поминая о правах гражданина Рима, кто-то…о… только не это, опять возница Галликан Спина вставляет свой пилов кому-то из ученичков. А те и рады… Да, шум исходил явно из внутреннего двора, и это было плохо, потому как, решись учитель и его гость покинуть кабинет, я окажусь точно в клещах…

Неожиданно внизу все стихло, и в тот же момент кто-то пребольно ущипнул меня за ухо.

– Учитель Люций! Ты подкрался тише, чем духи сна.

– Тебе не поможет лесть, Кунтус, – учитель отпустил мое ухо, и подтолкнул меня плечом к раскрытой двери кабинета.

«Ну, все, попал, так попал! Теперь простой поркой не отделаешься».

Гостя в комнате не было, хотя я явственно различал в воздухе запах постороннего тела, не то чтобы у меня нюх как у собаки, просто запахи школы мне давным-давно известны, а этот был особенным.

– Что ты слышал? – Учитель подошел к окну, делая вид, будто смотрит на запутавшуюся в ветвях старого дерева луну, а на самом деле… а на самом деле, кто же в школе не знает, что возле окна, в потайном месте у Старого Лиса закреплен небольшой меч. Ничего особенного конечно, удобный меч, вроде тех, что носят при себе легионеры. Меч, который, по словам старших учеников, может исчезать, увеличиваться или уменьшаться… меч, которым так легко сейчас было бы выпустить кишки…

Отпираться невозможно, и я пересказал все что слышал, стараясь не упускать деталей и, не сводя глаз с Люция.

– Практически весь разговор. – Спина учителя вызывающе торчала на фоне окна, в неровном свете масленых светильников. Красная туника на нем выглядела точно одеяние кузнеца Вулкана. Ну, нельзя же так долго стоять повернутым к противнику незащищенной спиной и ждать, что все пройдет гладко, и смертельно напуганный мальчишка не посмеет вогнать в нее припрятанное на поясе шило.

Спина определенно напрашивалась на гостинцы, но я не рассчитывал, что великий Люций Грасса Вулпес – Старый Лис позволит укокошить себя без боя. Потрогал рукоять шила, если вогнать его в область сердца, можно даже убить, в иных случаях, максимум добиться того, что человек взвоет от боли и не сможет преследовать тебя…

Обливаясь потом, я извлек шило, но… это было уже не в моей власти… Я не мог нанести удара. То есть, вот ведь странность, я делал это столько раз на тренировочных чучелах, однажды воткнул нож в руку пытавшегося облапошить меня в карты игрока, но тут, словно некий бог держал меня за запястье, не позволяя причинить вред учителю.

– Теперь ты знаешь все. – Люций обернулся ко мне, и, не обращая внимание на шило, сел на свое привычное место. – Ты подслушал тайну, за которую любой на моем месте должен был бы незамедлительно убить тебя, но…