Антон Хижняк - Даниил Галицкий

Лелюк осторожно взялся за рукоять и начал вытаскивать меч, прислушиваясь, не скрипят ли при этом деревянные ножны. Из-за туч появилась луна и снова исчезла. Лелюк видел пешцев с мечами в руках, пробирающихся между деревьев. Становилось все светлее. Тучи расступились, и рожок луны осветил лес бледно-молочным сиянием. Отец молча стоял возле Лелюка и сосредоточенно всматривался вперед. Вдруг до слуха Лелюка донеслось кукование кукушки. Где-то совсем близко, в соседней сотне, послышалось приглушенное: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку!» И в тот же миг сотский приказал: «Пошли!» Лелюк не видел; а по треску веток да по шуршанию под ногами почувствовал, как тронулись его соседи. Луна снова скрылась за тучами, и пришлось шагать й темноте. У самого уха раздался тревожный шепот отца: «Живее!» — и Лелюк побежал рядом с отцом, ухватившись за полу его кафтана; Отец взял Лелюка за руку и сжал ее, подбадривая сына. Вдруг послышалось: «Влево!» И они выскочили на опушку.

Вокруг зашумело, в стане врага поднялась тревога.

При свете костров метались тени, скакали всадники. Исступленно кричали венгры, звучали приказы венгерских воевод. Сотня Мирослава еще не включилась в бой — она стояла при выходе из леса, укрытая за деревьями. Нужно было решать, пора ли бросать пешцев в бой, и Мирослав выжидал, довольный тем, что противник не заметил его.

А бой разгорался. Рубились дружинники Дмитрия, сбоку появилась дружина Демьяна, и венгры начали отходить к лесу, туда, где стояли пешцы Мирослава и Микулы. И те, хотя заранее и не уславливались, увидели, что настало время и им вступать в бой. Мирослав выехал вперед и громко крикнул: «За мной!» Спрыгнув с коня, он побежал во главе пешцев. Твердохлеб бросился за ним, Лелюк не отставал от отца. Вскоре возле них очутился Иванко, он по-братски пожал руку Лелюку и устремился вперед.

Твердохлеб и Лелюк бежали вместе со всеми.

— Не бойся, сынок, не бойся! — все время повторял Твердохлеб.

Вскоре впереди показались венгры. Их было больше сотни. То была охрана, сторожившая лагерь ночью. Плотными рядами венгры двигались на русских и, сблизившись, бросились на них с мечами в руках. Лелюк дернул отца за руку.

— Не бойся! — снова успокоил сына Твердохлеб.

— А-а-а-а! — прокатился над рядами венгров зловещий крик.

— Мечом! Мечом! — закричал Твердохлеб и ринулся вперед. Лелюк бежал рядом. Послышалось звяканье — это русские пешцы скрестили мечи с противником.

— Не отступать!

Противник не мог сдержать натиск. Галицкие пешцы разметали ряды охраны.

Ничего не подозревая, сюда беспорядочно бежали венгры из лагеря. Но, увидев, что русские окружают и с этой стороны, двинулись назад, к узкой лесной дороге. Кто не попал на дорогу, пробирался между деревьями. Хитрый Фильний, будто предчувствуя беду, сидел в воеводском шатре, поставленном у самой дороги. Услышав шум, он выбежал из шатра и сразу же смекнул — это было поражение, Даниил и тут опередил его. Вскочив на коня, Фильний помчался на Галич. За ним еле успевал воевода Стефан. Бежало и войско. И хотя самые храбрые венгры и оказывали отчаянное сопротивление, они ничего не могли сделать; больше всего врага пугало то, что русские появлялись со всех сторон.

Множество венгерских воинов погибло в бою. Они всюду натыкались на твердую стену русских воинов, чьи мечи свистели в воздухе грозной бурей. Эта буря смела войско Фильния.

Даниил выехал на опушку, когда шум боя уже затихал. За ним неотступно, плотным кольцом ехали дружинники из десятка Теодосия.

В начале боя Даниил хотел идти впереди сотни Дмитрия, но Дмитрий воспротивился:

— Ночью опасно, княже, в темноте еще ударит кто-нибудь — далеко ли до беды… Войско знает, что ты с нами, — чего же еще!

Даниил неохотно согласился.

Дотлевали костры на широком поле; то тут, то там русские воины подбрасывали в огонь хворост, ловили брошенных коней. Даниил поехал дальше и остановился возле шатра. Подошел дружинник:

— Княже! Дворский Андрей, едучи к Днестру, велел мне с сотней за хозяйством присматривать. Мы двинулись сюда за войском и сейчас собираем то, что бросил противник. Тут есть и мясо, и хлеб, и рыба. Будет завтра чем войско накормить.

Даниил улыбнулся. Дворский Андрей собрал хорошую сотню, настоящие хозяева! Он махнул дружиннику рукой: «Забирай все».

Не скоро возвратились дружинники, преследовавшие отступающего врага, — далеко загнали хвастливого Фильния.

Андрей-дворский сидел на колоде у берега и ждал появления войска. Его люди собрали сюда рыбаков с ладьями. Суровый Днестр катил к морю холодные волны, качая привязанные ладьи. Осенний резкий ветер гудел над рекой. Неприветливый день — солнце появилось с утра лишь на мгновение и снова скрылось в облаках. Андрей не знал, что происходит в войске, не ведал о том, что случилось прошлой ночью. Вчера он послал двух всадников, но они не вернулись, сегодня снова снарядил двоих.

Он посматривал на безлюдную, пустынную дорогу. Время от времени ветер гнал клубы пыли. Андрей незаметно для себя задремал; он не спал уже несколько ночей. Дружинник слегка дотронулся до его плеча и, когда Андрей раскрыл глаза, показал ему на дорогу. К Днестру приближались всадники. Андрей сразу узнал переднего — это был Даниил. Андрей кинулся к коню, помчался навстречу.

— Чем ты нас порадуешь, Андрей? — обратился к нему князь.

— Давно жду вас. Ладьи готовы, и рыбаки скучают без дела. А у тебя какие вести, княже? — неуверенно спросил Андрей.

— У нас вельми хорошо, — радостно улыбнулся Даниил. — Дела для тебя предостаточно, войска много. — Даниил повернулся к Дмитрию: — Ну вот, мы и к Днестру вышли, Дмитрий. Тут нам Фильний уже не страшен. Начинай, Андрей, дружину Дмитрия перевозить.

Всадники остановились у берега. Даниил глянул на тот берег и, увидев там людей, спросил:

— Что они делают?

— Костры готовят, рыба у нас есть, мяса малость, будем воинов потчевать.

Даниил подмигнул Дмитрию, указывая на Андрея:

— Я ничего не говорил ему об этом. Сам знает, что надобно. Хороший хозяин!

Андрей впервые услыхал похвалу Даниила и смутился.

Сотня за сотней подходили дружины Дмитрия и Демьяна, а за ними двигались пешцы. Даниил приказал переправляться, а сам присел отдохнуть. Первые ладьи уже оттолкнулись от берега. Вдруг на противоположном берегу к дружинникам подъехал всадник и, соскочив с коня, побежал к одинокой ладье, качавшейся на волнах. Всадник что-то сказал рыбаку, и ладья тронулась через реку. Андрей подошел к Даниилу и сказал, всматриваясь в даль:

— Это не наш дружинник. Видно, гонец. Может, из Владимира.

Даниил вздрогнул. «Из Владимира!» Поймал себя на мысли о том, что в эти тревожные дни он и не вспоминал об Анне. Будто в тумане представились черты дорогого лица, услышал ее шепот: «Любимый, ладо мой!», ощутил горячее дыхание.