Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

Филипп вышел с картой в соседнюю комнату, а через час его позвали опять к адмиралу. К удивлению своему, он застал у него купца Бертрама.

— Наш добрый друг сообщил мне, — сказал адмирал, — что он уже знаком с вами, сэр Флетчер. Он приютит вас на ночь у себя, а завтра утром предоставит небольшое парусное судно. Он берется доставить вам также какие угодно костюмы для вас и для людей, которых вы возьмете с собою, и на всякий случай назовет вам гугенотов-купцов в попутных городах, у которых вы можете найти приют и помощь. Возьмите это кольцо и тщательно скрывайте его, — если у вас найдут его, то поймут, что вы не тот, кем кажетесь. Надеюсь видеть вас дней через десять в Коньяке.

Филипп низко поклонился принцу и адмиралу и вышел вместе с Бертрамом. Встретив Пьера, он спросил его:

— Позаботился ли ты о наших конях?

— Все сделано, сударь.

— Мы ночуем у господина Бертрама.

— Очень рад это слышать, — ответил Пьер, — замок битком набит народом.

— В моем доме тоже множество народа, — сказал Бертрам Филиппу, — но вас я помещу у себя — нам нужно о многом поговорить насчет вашего путешествия. Оно опаснее, чем я желал бы. Что вы взялись — это ваше дело, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы облегчить его.

Обсудив дело с Бертрамом, Филипп решил взять с собою Пьера и еще двух из своих ратников; последние были из Гаскони и знали хорошо местность, по которой Филиппу предстояло идти. Все четверо, по совету Пьера, должны были одеться крестьянами, желающими поступить на службу к какому-нибудь вождю католиков, и потому должны были иметь стальные шлемы и мечи.

— Они, — говорил Пьер, — выдадут себя за бывших воинов, а мы с вами — за их родственников, желающих стать воинами. Как только мы доберемся до Гаскони, их говор будет как нельзя более кстати, чтобы отвлечь от нас всякое подозрение.

Филипп приказал Пьеру тотчас же привести к себе своих ратников. Объяснив им коротко, в чем дело, он спросил, кто из них желает отправиться с ним.

— Мы все готовы следовать за вами, — ответили они.

— В таком случае, бросьте жребий, — сказал Филипп. — А так как вас две пары братьев, которым лучше не разлучаться, то решите жребием, которой паре отправляться со мной.

Жребий выпал Жаку и Рожеру.

— Если с нами случится беда, — сказал Филипп остающемуся Евстафию, — то отведи моих коней в Лаваль к моему кузену; я уверен, что он примет тебя и Генри к себе на службу.

Когда Филипп объяснил, как они должны переодеться, то оказалось, что у них уже были такие костюмы, и что они перед поступлением к нему на службу оставили свое платье в Ла-Рошели на хранение.

Поэтому Бертраму пришлось позаботиться только о самом Филиппе.

— Лучше будет, — сказал Филипп, — если мы оставим здесь кольчуги; довольно с нас шлемов и мечей. Нам придется идти далеко и долго, и чем меньше у нас будет поклажи, тем лучше.

Рано утром Бертрам отправился в гавань в сопровождении четырех человек, одетых в крестьянское платье; двое из них, имевшие вид бывших солдат, были в стальных шлемах, а другие двое, в низеньких крестьянских шляпах, несли шлемы на веревках через плечо; все четверо были с мечами. Такие группы, искавшие себе службы у одной из враждующих сторон, встречались в то время во Франции во множестве.

Команда маленького судна, на которое привел путников купец, состояла из трех матросов и одного мальчика.

— Понимаешь, Жан, — сказал Бертрам старшему моряку, — свези их к устью Жиронды, а если к вам станет подходить быстроходное сторожевое судно, высади там, где они захотят. Если же тебя будут преследовать, брось судно и возвращайся пешком.

В два часа пополудни путники высадились благополучно на песчаный холмистый берег и поспешили выйти на большую дорогу. К ночи они были уже далеко, и ночевали в уединенном месте среди песчаных холмов. Заходить куда-нибудь за съестными припасами им пока надобности не было. Бертрам снабдил их провизией дня на два.

На другой день к вечеру они уже подходили к Блэй. Надеясь узнать что-нибудь о передвижениях католических войск, они решили войти в город.

В небольшом трактирчике, где они приютились в уголке, только и разговору было, что о передвижениях войск и о готовящихся событиях. Преобладало мнение, что гугенотов окружат в Ла-Рошели, как волков в западне, и покончат с ними. Филипп чувствовал страстное желание возразить и невольно посматривал на своих спутников, боясь с их стороны какого-нибудь неблагоразумного шага; но Жак и его браг спокойно ели, а Пьер смотрел на говоривших с выражением такого восхищения и сочувствия, что Филипп едва удержался, чтобы не расхохотаться.

— Надо сознаться, — сказал один из присутствующих, — что эти волки сильно кусаются: мы это испытали при Сэн-Дени. У меня остался хороший след от их зубов — правая рука моя осталась в схватке, происшедшей около упавшего с лошади принца Конде. Гугенот отрезал мне ее, как прутик.

— Ну, на этот раз им придется плохо, — сказал другой. — Вот увидите, принц и Колиньи улизнут в Англию, а королева Наваррская с сыном попадутся в наши руки; тогда каждому гугеноту предложат либо католическую обедню, либо виселицу, по выбору. Вот, мы завтра выступаем, и я уверен, что нас поставят где-нибудь, чтобы перехватывать гугенотов, направляющихся на юг, в Ла-Рошель.

Когда посетители ушли, хозяин трактира подошел к нашим путникам.

— Куда идете, молодцы? — спросил он.

— Да вот, надоело работать в виноградниках, так идем в Ажан, хотим взяться за наше ремесло у де Бриссака; мы служили у него в Италии.

— Не легко пробраться туда, — сказал хозяин, — ведь все мосты и броды охраняются солдатами. Вам бы следовало отправиться на судне в Бордо, с попутным ветром, который вот уже три дня дует с запада; это избавило бы вас от многих миль тяжелой ходьбы.

— Да, конечно, — сказал Жак, — но, как это устроить.

— Ну, это не трудно, — возразил хозяин. — Теперь каждый день идут туда суда с ферм и виноградников. Конечно, нужно заплатить, да ведь у вас, чай, водятся деньжонки. Да вот хоть мой двоюродный брат; он завтра едет в Бордо, и если я замолвлю ему словечко, так он за крону перевезет вас всех.

— Что скажете? Ведь это отличное дело! — сказал Жак. — Помимо того, что нам не нужно будет шагать миль сорок, мы избавимся от знакомства с солдатами, которые любят осматривать чужие карманы.

Все согласились с ним, а хозяин добавил, что его кузен даже не возьмет с них никакой платы, если они согласятся помочь ему перетаскать бочки в кладовые купца; это избавит его от найма рабочих в Бордо, которые там очень дороги. Как только завтра отопрут городские ворота, кузен будет уже здесь, — он не любит терять времени.