Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

«Успеют ли предупредить королеву, — думал Филипп. — Можно с ума сойти, сидя в заключении, когда знаешь, что успех всего дела висит на волоске».

Между тем часовой проявлял признаки утомления и нетерпения, то прислоняясь к стене, то топая ногами. Он стоял тут уже часа четыре.

«Если выступает большой отряд, то о нем могли позабыть», — подумал Филипп.

Прошло еще с полчаса. Но вот на каменной лестнице послышались шаги, и часовой сердито крикнул:

— Черт возьми! Я уже думал, что все ушли с отрядом, и обо мне забыли. Не позволяй никому сюда приближаться, отказывай даже офицерам. До свидания!

Часовой ушел. Человек, сменивший его, заходил быстро взад и вперед перед дверью. Минуты через две или три он остановился, и затем Филипп к изумлению своему услышал громкий шепот в замочную скважину:

— Сударь, вы спите? Это я!

— Как, Пьер! — воскликнул Филипп. — Как попал ты сюда?

— После, сударь, теперь надо торопиться. У меня нет ключей, так что придется пилить дверь. Но она дубовая и крепка, как железо.

Пьер принялся за работу.

Через час он сказал Филиппу:

— Будьте готовы взять выпиленный кусок, сударь, иначе он упадет и наделает столько шуму, что поднимет тревогу во всем замке.

Вскоре дверь была отперта. Филипп схватил Пьера за руку.

— Мой славный Пьер, — сказал он, — ты сделал невозможное! Что же нам теперь делать?

— Снимите с меня веревку, которой я опутан. Хорошо, что я худощав; она не сделала меня подозрительно толстым. Она прочная, и через каждые два фута на ней узлы. Рожер ожидает нас внизу с лодкой.

— А Жак?

— Жак уехал. Он узнал, что даны приказы собраться войскам, и решил идти за ними пешком, чтобы выяснить, куда они направляются. В случае надобности, он вернется, сядет на коня и предупредит королеву. Всех наших четырех коней он вывел за город и оставил у одного фермера.

— Ох, какая тяжесть свалилась с моего сердца — сказал Филипп.

Тем временем веревка была размотана. Филипп и Пьер, поднявшись по лестнице на стену, привязали один конец к зубцу стены.

— Я спущусь первый, сударь, я легче, и потом подержу веревку снизу.

Две-три минуты спустя Филипп почувствовал, что веревка натянута, и тотчас спустился по ней прямо в лодку, которую Пьер придерживал багром на месте.

Через несколько минут лодка быстро скользила по реке к противоположному берегу, откуда вскоре послышался голос Жака:

— Ну, что? Все хорошо? Господин Филипп с вами?

— Все прекрасно, Жак! — воскликнул Филипп. Присутствие здесь Жака показывало, что войска направились туда, где не могли грозить королеве никакой опасностью.

Лодку оттолкнули от берега, чтобы скрыть место высадки, и отправились к ферме, где стояли лошади.

По дороге Филиппу рассказали, каким образом удалось его спасти. Пьер видел, как Филиппа вели в замок, и как затем четыре солдата пронесли тело убитого на дуэли офицера, видел губернатора, проехавшего в город, и понял, что произошло. Терять времени было нельзя. Обсудив дело с Жаком и Рожером, решено было прежде всего вывести коней в безопасное место. Пьер отправился в гостиницу, где был конь Филиппа, и взял его, заявив, что он слуга господина, оставившего коня. Поместив коней у фермера, Пьер осмотрел замок. Всего важнее было узнать, где заключен Филипп; он надеялся, что Филипп даст какой-нибудь сигнал, и, осматривая с лодки замок, увидел в окне его шляпу. Затем, запасшись веревкой, он проник в замок и, воспользовавшись суматохой, поднявшейся при выходе из замка отрядов конницы, смело пробрался к камере, в которой сидел Филипп.

Часовой даже не посмотрел на него и ничего не спросил. Остальное Филиппу было известно.

— Великолепно, Пьер, — сказал Филипп, выслушав рассказ. — А я уже совсем отчаялся. Но отдадут ли мне коней наших? Фермер может принять нас за шайку разбойников.

— Они стоят в открытом сарае, — сказал Жак. — Я сказал фермеру, что вы не можете выехать раньше, чем запрут ворота, и выйдете потаенным ходом, почему и выслали коней из города.

Кони, действительно, были выведены без препятствий, и, вооружившись, друзья наши отправились в путь.

Дорога в Вильнев д’Анженуа шла холмистой местностью, неудобной для быстрой езды среди темноты, и наши путники скоро свернули с большой дороги и остановились в лесу.

— Не развести ли костер? — спросил Пьер.

— Не нужно, — ответил Филипп. — Теперь уже около полуночи, и, как только будет светлее, нам следует поспешить дальше; ведь меня скоро хватятся в замке, и рано утром может быть погоня.

Утром, после двухчасовой быстрой езды, они уже подъезжали к Вильневу.

Улицы города были полны войск. У дверей гостиницы, к которой подъехал Филипп, стояли трое дворян, и как только он спешился, один из них обратился к нему:

— Кто вы, милостивый государь?

Филипп назвал себя, прибавив, что он приехал по приказу ее величества королевы Наваррской.

— Королева прибыла сюда уже часа три тому назад и спрашивала, приехали ли вы.

— Я встретил бы ее у переправы близ Тоннена, но был арестован ажанским губернатором и спасся только благодаря вот этим молодцам.

— Мы через час выступаем, сэр Флетчер, и, как только королева встанет, ей будет доложено о вашем прибытии. А пока позвольте познакомиться с вами — Гастон де Ребер. Мы собирались завтракать, когда вы приехали, просим разделить с нами хлеб-соль. Это мои товарищи, господа Дювивье, Гаркур и Паролл.

Затем он позвал сержанта и сказал ему:

— Позаботьтесь накормить хорошенько слугу и спутников сэра Флетчера.

— Благодарю вас, — сказал Филипп, — они в этом очень нуждаются. Я сам поужинал вчера хорошо только благодаря любезности господина д’Эстанжа.

— Вы знаете господина д’Эстанжа? — спросил любезно Гастон де Ребер. — Это очень известный человек, и хотя он родственник Гизов, но, как говорят, совсем не сочувствует их крестовому походу против нас.

Филипп рассказал, как он с ним познакомился. Пришлось говорить и о дуэли. Слушатели были крайне изумлены, узнав, что молодой человек бился с Раулем де Фонтэном, одним из самых знаменитых бойцов того времени, и победил его.

— Но каким же образом удалось вам вырваться из замка? — спрашивали слушатели, узнав об аресте Филиппа губернатором. Филипп рассказал.

— Черт возьми! Вы счастливый человек, что у вас такой слуга. Я желал бы, чтобы у меня был такой же ловкий… — говорил Гастон де Ребер. — Но вот трубят. Я тотчас проведу вас к королеве, она, вероятно, садится на коня.

Королева стояла с принцем на крыльце.

— Вот наш друг, мама! — воскликнул принц, направляясь к Филиппу. — .Здравствуйте, сэр Флетчер. А мы опасались, не случилось ли с вами чего-нибудь.

— У сэра Флетчера было много приключений, принц, — заметил Гастон де Ребер.