Николай Зряхов - Битва русских с кабардинцами

Победоносцев.Что я слышу? Не обманывает ли меня слух мой? Какие утешительные слова! Ах, повтори, повтори еще раз, что сказала ты! Милый голос твой снова призывает меня к жизни, которую любовь твоя обещает украсить для меня всеми благами; но, чтоб отвергнуть любовь твою, отвергнуть то, что для меня всего драгоценнее в мире, надо быть лишённому чувств человеческих и иметь сердце подобное камню. Нет, я так люблю тебя, что даже не верю теперешнему моему счастию и даже признание твое почитаю игрою слов.

Селима.Нет, это не игра слов, а настоящая истина. Хочешь ли, я это сейчас тебе докажу? Но нет, сперва выздоравливай, а то я нижу большие перемены в твоем лице, которое то покрывается розами, то бледнеет, как лилия. Тебе удивительно, что я сегодня так богато одета: сегодня — мое рождение. Я хочу испытать ныне планету своего счастья. Но скажи мне, Андрей ( так звали Победоносцева ), перевязывали ли твои раны?

Победоносцев.С час времени.

Селима( с горестию и сожалением, к Малеку ). Я думаю, он жестоко страдал и кричал?

Малек( с веселою улыбкою ). Недаром наши называют русских железными воинами! Наш раненый, при жестокой операции, деланной ему Бразином в глубоких его ранах, ни разу не охнул, не поморщился и ни одного раза даже не вздохнул, но еще с улыбкою сказал нам с Бразином: «Однако ж и ваши кабардинцы не умеют шутить в сражениях. Я думаю, они унесли у меня здоровья лет на десяток; но я за это на них не сержусь, это право войны!»

Селима( с удивлением пожимая плечами ). Чудеса!.. ( К Бразину, тихо ). Что, Бразин, есть ли надежда на излечение?

Бразин( так же тихо ). Теперь я этого совершенно утверждать не могу; посмотрим, что произойдет чрез шесть дней: коли не присовокупится другая болезнь, то я ручаюсь за его выздоровление. Раны его очень опасны, в особенности на груди и в правой руке; он хотя и выздоровеет, но жестоко будет страдать грудью и худо владеть правою рукою. А притом надобно еще прибавить, только не огорчитесь, княжна, что он недолго проживет и в младости лет своих увянет, и хотя вновь расцветет, но не для света, а для могилы.

Селима( с ужасом ). О, Аллах! Ты вдруг двух твоих созданий прекратишь жизнь!

( Бледная, обращает печальные, слезами наполненные глаза, на Победоносцева, который, не спуская своих с нее, старался вслушаться в ее разговор с Бразином ).

Победоносцев.Успокойтесь, прелестнейшая княжна! Я лучше знаю Бразина свое положение и уверяю вас, что я, к несчастью, выздоровею, хотя бы желал сию же минуту умереть пред вашими взорами; ибо, потеряв все надежды на будущее блаженство, я точно недолго проживу: ужасная тоска и отчаянье откроют мне гроб!

Селима.Какие ужасные слова! Какие неприличные желания такому герою, как ты! Если ты уже потерял свое блаженство в отечестве твоем, то мы постараемся вновь доставить его тебе здесь, если только душа твоя столько же прекрасна, как и лицо твое, и если сердце свободно от известной страсти. Нет, мы не дадим тебе умереть в стране нашей: ты увидишь своих родных н соотечественников, и может быть, если последуешь моим советам, то еще и не один.

Победоносцев( в восхищении ). Не сон ли обвораживает мои чувства? Не голос ли иного мира вливает в сердце мое столь усладительные уверения? О Селима! Да наградит тебя Бог за мое спасение!

Селима.Я пойду ненадолго к моей матери и сестрам: они ждут меня. Часа через два я приду сюда и буду здесь с тобой обедать. Я хочу провести этот день с тобою.

Победоносцев. О несравненная Селима! Какой радостью наполняешь ты мою душу, какой целительный бальзам слова твои вливают в раны моего сердца! Чем мог я заслужить это? Чем могу возблагодарить тебя, прелестная Селима?

Селима.Об этом поговорим после. Теперь до свидания, прощай! ( Уходит ).

Победоносцев( про себя ). Неподражаемое создание! Одно слово, один небесный взгляд голубых глаз твоих, один вздох в прелестной груди твоей, вмещающей такое же сердце, одна улыбка прекраснейших розовых уст обвораживают все мои чувства и приводят меня в неизъяснимый восторг! Неужели обрел я здесь такое сокровище, которого всюду тщетно искал? О, мне позавидует и первый счастливец в мире, когда такая несравненная красота будет принадлежать мне! ( Задумывается ).

Не прошло и двух часов, как Селима опять явилась, но не в той, а в другой одежде. Теперь одежда на ней была зеленого цвета, а шапочка на голове — черная, столь же богатая, как и прежняя. Высокую грудь ее не обременяли уже червонцы, а накинут был прозрачный белый флер, сквозь который можно было заметить скрывающиеся прелести, к груди ее приколота была едва распустившаяся горная роза.

Победоносцев.Какие прелести! Верно, и у кабардинок зеленый цвет служит эмблемою надежды, а розовый — верности. Этот цветок, спорящий со своей владетельницею в красоте, верно, не завянет на груди ее!

Селима.Видишь, Андрей, как я верна в своем слове. Как ты себя теперь чувствуешь?

Победоносцев.Как нельзя лучше! Я оживотворяюсь твоим присутствием, прелестная Селима: да и могу ли что иное чувствовать, кроме радости, когда ты в глазах моих?

Селима( краснея ). Благодарю тебя, добрый Андрей, и надеюсь, что мы, короче с тобою познакомившись, найдем утешение друг в друге, а может быть, и вечное блаженство в сей жизни.

Победоносцев.Дай Бог, чтоб это случилось! О! Тогда бы я истинно назвал себя благополучным.

Сей день Селима была безотлучно при Победоносцеве и сама из своих рук, белейших снега, подавала лекарства и питье раненому и так мило, так невинно смотрела ему в глаза, что у больного сердце от радости замирало. Он два раза поцеловал ее руку. Через три дня Победоносцеву стало гораздо легче, и Селима, придя к нему вместе с солнечным восходом, приказала Бразину с Малеком удалиться, пока она их позовет, и, оставшись наедине с нашим героем, села подле пего у постели, поджав ноги свои, по обыкновению азиатов, и устремила на него нежный н любопытный взор.

Победоносцев.Милая, прелестная Селима! Верно, ты мне хочешь открыть какую-нибудь тайну!

Селима.Ты угадал, Андрей! Очень, очень важную; но если я ошибусь в твоих чувствах, то погибла навеки! ( Отирает алмазные слезы с розовых ланит своих и тихо вздыхает ).

Победоносцев.Прекрасная княжна, сколько бы ни была важна тайна, которую ты мне хочешь открыть, но поверь, что я сохраню до гроба ее в душе моей и сердце. Говори, милая Селима, говори! Я не могу видеть сих драгоценных слез, проливаемых тобою.

Селима( нежно улыбаясь ). Я с первого взора твоего заметила, что ты полюбил меня. Правда ли это?