Александр Антонов - Государыня

Князь Илья сидел за трапезным столом тоже не праздно. Встретившись раз–другой с мрачным взглядом Скуратова, он догадался, что у боярина на душе нечисто. Замыслы прожжённого царедворца, как показалось Илье, он разгадал. Боярин оберегал честь великой княгини и теперь следил за Ильёй, дабы тот словом или делом не посягнул на её достояние. Помнил Илья, что ещё в Москве, в ту пору, когда он служил Елене, Скуратов предупреждал его, чтобы не пялил глаза на княжну, не смущал её душевный покой. Ныне же, по мнению Прокофия, счёл Илья, он может запятнать и её честь, лишь только литвины узнают, что он любит княгиню. Илья всё понимал и не желал незабвенной Алёнушке худа. Он даже в мыслях не держал того, чтобы хоть чем‑то огорчить великую княгиню. Ему хотелось лишь видеть её и быть рядом в час невзгоды. Он, раб её, готов служить своей лебёдушке, не щадя своей жизни». В чём же меня винить? За что преследовать? А уж ежели не судьба мне зреть её, так укроюсь в обители, потому как без лебёдушки белый свет мне не мил», — размышлял Илья, с грустью поглядывая на княгиню.

Той порой добрый человек Микола Ангелов куда‑то отлучился. Вернулся он вскоре чем‑то встревоженный. Присев рядом с Ильёй, он выждал время, когда Прокофий Скуратов поднялся и вышел из трапезной, и сказал Илье строго, дабы тот не возразил:

— Уходи в сей же миг да прячься. Хомут для тебя приготовлен.

Илья в ответ кивнул головой, но продолжал сидеть за столом, потому как в дверях, в кои должно было ему выйти, появился главный сват Ян Заберезинский. К нему поспешил Дмитрий Сабуров, спросил:

— Что угодно вельможному пану Юрьевичу? Ежели к столу желаешь, так я провожу и место дам.

— Подожди, боярин, с застольем. Мне нужен князь Василий Ряполовский.

— Здесь он где‑то. Сейчас позову.

Князь Ряполовский вошёл вместе со Скуратовым.

— С чем пришёл, пан гетман? — спросил Ряполовский.

— Передайте великой княгине, что сегодня государь Александр Казимирович не может почтить своим присутствием Нижний замок. Вам это покажется странным, но у нас такой обычай. Завтра же великий князь приглашает государыню Елену Ивановну со двором в Верхний замок на званый обед в честь венчания. Всё по нашему чину.

— Слава тебе, Господи, уважил, — с иронией ответил князь Василий и заметил: — А по христианскому- то обычаю из храма идут за столы и справляют свадебный пир в палатах жениха уже по–семейному. Тут же всё не по–людски устроено.

— Князь Василий, говорил же я тебе и ты должен помнить, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Заладил! Да не по–христиански сие! Обвенчались, а там и трава не расти, — горячился князь Василий. — Так не должно быть! Нам, сватам, и за ширинку должно заглянуть в полуночный час. Знать нужно, не с порчей ли жених или невеста. На то она и первая ночь!

К спорящим подошли другие вельможи, окружили их. Дьяк Микола подтолкнул Илью в бок, прошептал: «Пора тебе уходить» — и тоже подошёл к собравшимся в кучу. А Илья в сей же миг вышел из‑за стола и скрылся за дверью, никем не замеченный.

Княгиня Елена прислушивалась к перепалке. Догадывалась она, что Ряполовский защищал волю государя Ивана Васильевича, расписанную в подорожной грамоте до брачной ночи.

Ян Заберезинский оказался в трудном положении. Знал он, что великий князь Александр угрет панами хмельным до такой степени, что и лыка не вяжет. Как такое случилось, Ян не видел и только теперь понял, что на голову Александра может пасть позор: ведь это по воле панов рады он уехал в Верхний замок. И гетман ничего лучшего не придумал, как пустить ложь во спасение.

— Государи–панове, мой господин не спал три ночи и три дня в ожидании невесты. Сейчас он спит, как младенец, чтобы набраться сил перед брачной ночью. Завтра государь предстанет перед законной супругой рыцарем. Всё будет завтра!

Вельможи поверили главному свату и лишь руками развели, да Василий Ряполовский воскликнул в простоте душевной:

— Эко, сердешный, умаялся! Но тебя, сват, мы не отпустим, пока медов наших не отведаешь.

К Заберезинскому подошёл боярин Скуратов, повёл его к столу и тут заметил, что место, где сидел Илья Ромодановский, опустело. «Ишь, пёс, учуял беду!» — выругался в душе Прокофий. Он забыл о Заберезинском, принялся осматривать все углы трапезной, но понял, что скрыться в ней негде. Поглядел на великую княжну, отважился было спросить у неё, не отсылала ли она куда‑либо князя Илью, но не осмелился.

Княгиня Елена видела, как уходил Илья, и не остановила его. Знала она коварство праведного боярина. Ему ничего не стоило пренебречь её волей и выполнить повеление государя всея Руси. Теперь, заметив суетливость Скуратова, она подумала, что ей пора уходить из трапезной, от хмельного застолья и попытаться помочь Илье покинуть замок. Выслушав речь князя Ряполовского о том, с чем пришёл Ян Заберезинский, она вышла из‑за стола и отправилась в свои покои. Выйдя из трапезной, она послала боярынь Марию Ряполовскую и Анну Русалку искать князя Илью.

— Увидите его — скажите, чтобы не мешкая оставил замок и где угодно затаился. Может, найдёт приют у митрополита Макария.

Боярыни ушли. Елена в сопровождении Палаши пошла в свою опочивальню. Она подошла к окну, выходившему во двор замка, и застыла: ей так хотелось увидеть Илью. Через полчаса вернулись боярыни, и Мария сказала:

— Не удалось нам, матушка, найти князя Илью. Нет его в замке.

— Ну и Слава Богу. Судьба печётся о нём, — ответила княгиня.

Елена чувствовала душевное угнетение, но пыталась одолеть его, питая надежду, что Илья убережёт себя от опалы государя и своего батюшки, что здесь, в Литве, жизнь её и впредь будет протекать средь россиян и потому чужбина окажется терпимой. Однако в первые же две недели жизнь складывалась не так, как думала Елена, а вовсе нетерпимо.

Замужество Елены как началось нескладно, так и продолжалось непутёво. По всему выходило, что супруг избегал её. Проведя в одиночестве вторую бессонную ночь, полную горьких размышлений, Елена ещё надеялась, что Александр всё-таки придёт в Нижний замок, чтобы отвести её за свадебный стол. Однако он не пришёл. Вновь, как и накануне, в замке появился Ян Заберезинский, но на сей раз не один, а в сопровождении канцлера Влада Монивида, владельца самого роскошного дворца в Вильно, который возвышался неподалёку от Нижнего замка. Канцлер был в расцвете лет, благороден лицом, с чёрными усами и жгучими чёрными глазами. Он убедил дворецкого Дмитрия Сабурова, что должен лично передать княгине Елене волю жениха и великого князя. Сабуров отвёл посланцев Александра к княгине. Она не услышала от Монивида ничего нового. Он, как и Ян Заберезинский, приглашал её и «весь двор» на свадебный пир в Верхний замок. Елена не без колебаний дала своё согласие.