Борис Тумасов - Мстислав

- Куда шляхта доставала! - гневно говорил Мстислав.

- То, брате, дела их коротких набегов, а когда увидишь деревни, где они хозяйничают, сердце кровью обольётся. Для ляха смерд быдло, холоп. В великой скудости живёт у них народ.

Дорога вилась полями с зеленями жита, лесными островками, иногда виделись на буграх ветряные мельницы, стоявшие на высоких срубах. Они лениво ворочали огромными крыльями.

На ночлег остановились в полупустом селе. Вскоре к княжьим шатрам подошли селяне, десятка два мужиков и баб, столпились. Вышли к ним князья, Ярослав спросил:

- Какие обиды принесли, крестьяне?

Скинули смерды шапки, поклонились поясно. Наперёд толпы выступил седой староста в холщовой рубахе и таких же штанах.

- Говори, Митрофан, от всего мира сказывай? - раздались голоса.

- Какое глумление от ляхов терпим!

Староста бороду пригладил, заговорил:

- О чём и сказывать, аль князья сами не видят? Села наши испокон Русью Киевской именовались, Киеву мы и дань платили, так отчего же поляки над нами насилие творят? У кого нам защиту искать, аль у Руси от времён князя Владимира Святославича силы поубавилось?

И снова толпа зашумела:

- На поругание покинули!

- Обнищали вконец! - кричали бабы. - Ты, княже, милостивец, по дворам пойди, все ляхи забрали, никакой живности не осталось.

- Поросячьего визга не слышно!

- Чуешь, о чём люд глаголет, князь Ярослав? - спросил староста.

Нахмурился Мстислав, покраснел от гнева:

- А вы почто выю гнули, аль у вас топоров нет?

Смолкли смерды, экий строгий черниговский князь!

Староста затылок потёр, плечами пожал:

- Да и о чём молвить, княже, может, и есть за нами вина, а в твоих словах правда, один за другого прятались, ждали, кто первый начнёт, ляхи тем и пользовались.

- Да ведь они нежданно набегали! - зашумели мужики.

И потребовали:

- Принимайте, князья, нас в ополчение, долготерпению нашему конец настал!

Тут снова Мстислав заговорил:

- Вот что, мужики, нынче без вас управимся, но коли случится нужда, позовём.

- Кличь, князь, враз явимся!

Ярослав пальцы за пояс рубахи засунул, голос подал:

- Вас, мужики, хозяйство ждёт. А обида ваша справедливая, много бед причинили вам ляхи, но не по нашей вине. Не мы Русь в смуту ввергли, а Святополк с королём Болеславом, ляхи и поныне в Червенской земле панствуют. Потому и идём мы с Мстиславом справедливость восстановить.

- Дай то Бог, князь! За то тебе и брату твоему кланяемся, - промолвил староста. - А работать мы горазды, нам бы от разора защиту.

- Для того и пришли, - сказал Мстислав. - И Киев, и Чернигов с Новгородом за вас постоят.

Разошлись смерды. Глядя им вслед, Мстислав промолвил:

- Терпение великое у них, но то до поры.

- Стоит кому-то начать, и тогда заполыхает, - согласился с ним Ярослав. - Мужик во гневе страшен. Я, брате, бунта смердов опасаюсь, ежели поднимутся - и за стенами городскими не удержаться.

- Не зли смерда поборами. Иной раз возьмёшь лишку, два, а в третий и брать нечего.

Ярослав бородку потеребил:

- А бояр и дружину тоже не обижай. Так у кого же возьмёшь, коли не у смерда?

- Ужли мало имеет Киев от гостей иноземных? Да и от ремесленного люда. Я ль не беру у смерда? Речь о мере!

Ярослав промолчал, и братья разошлись по шатрам.

В старом королевском замке, что в Гнезно, переполох. Русь идёт. Она перевалила рубеж, какой покойный король! Болеслав указал, а он червенские города за королевством числил.

Король Мечислав встревожен. Тщедушный и хилый, от отца Болеслава ничего не взял, ни обличья, ни храбростью, он метался по замку, бранился. Мечислав разослал гонцов по всей Польше, созывал рыцарей в Гнезно, но шляхта не торопилась.

Король просил архиепископа усовестить рыцарей, требовал поспешать, но шляхтичи съезжались неохотно. Мечислав нервничал:

- Вельможные паны ждут, когда их петух в зад клюнет.

Визгливый голос короля разносился по замку. Шляхтичи посмеивались:

- Матка бозка, не круль, подсвинок.

- И как его круль зачинал? Але пузо ему мешало?

Шляхтичей не слишком страшили русские полки. Разве не королевское войско прошло от моря и до моря и не оно ли поило коней в Днепре? А потому рыцари не спешили. Успеется. У шляхтичей свои заботы, холопы по воеводствам взбунтовались, и рыцари, какие уже приехали в Гнезно, не о русской рати говорили, а как холопов усмирить.

Шумные, задиристые паны собирались группами, грозились поучить холопов и русских князей. Вельможный пан Лещинский, перепившись сливовицы, бродил по замку, щёлкал бичом:

- Панове, этим батогом я хлестал холопов, теперь буду поучать Ярослава и Мстислава.

Хохотали шляхтичи, улыбался король, жеманничали красавицы из королевской свиты; ах, какой весёлый и храбрый пан Лещинский…

Медленно съезжались рыцари, и Мечислав бранился:

- Русские дружины уже топчут землю королевства, а гридни скоро встанут на постой в наших замках, но паны вельможные забыли о шляхетском гоноре [144] Гонор - честь (лат.). . Раньше с крулем Болеславом копыта наших коней стучали по мостовым Киева, а сегодня рыцари готовы открыть ворота Кракова и Варшавы русским князьям.

- Так то при Болеславе! - выкрикнул один из шляхтичей.

Мечислав посмотрел на него с презрением.

- Ясновельможный круль, - зашумели паны, - воевода перемышльский, рыцарь из рыцарей, и он уже выступил на русичей. Воевода погонит их, как стадо на бойню!

Но Мечислав не успокаивался, ему ли не знать, какое воинство у воеводы перемышльского, и он сызнова рассылал гонцов по всему королевству, бранился при свите:

- Пся крев, сто чертей им в зубы, прилипли гузнами к лавкам!

В переходах король столкнулся с Марысей. Уехав из Турова, она так и прижилась в Гнезно. Спросил раздражённо:

- У вельможной пани нет забот? - Мечислав сестру не любил.

- Ясновельможный круль забыл, я не пани, я княгиня.

Король вспылил:

- Вельможная княгиня, лишённая деверями княжества?

- Ясновельможный круль, может, вспомнит, что у нас одна кровь, кровь круля Болеслава Храброго.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я напоминаю вам, ясновельможный круль, что ваш и мой отец в таких случаях встречали врага в седле, и рыцари не скрывались от него, как трусливые мыши.

- О, Езус Мария! - воскликнул король. - Если бы вы, ясновельможная княгиня, не были моей сестрой, я бы приказал бросить вас в тюрьму.

- Если бы, ясновельможный круль, я была мужчиной, то обнажила бы саблю против врага, какой уже вступил в ваше королевство. Вы же предпочитаете оскорблять свою сестру.

И гордо прошла мимо.

Дружины дошли до Теребовля. Город прикрывал ворота между Западным и Южным Бугом. Не дожидаясь подхода русских полков, воевода теребовльский бежал в Гнезно.