Галина Романова - Изборский витязь

По крови он был княжеским сыном, отец его был князь-воеводой далёкого пограничного городка Изборска [16] Изборск - один из древнейших русских городов, впервые упоминается в 862 г., расположен в 30 км от Пскова. В 1240 г. был захвачен рыцарями Ливонского ордена. . Подобно всем князьям, имел наряду с крестильным именем Ян ещё и княжеское, которое он не раскрывал каждому встречному-поперечному. Отец Родион Изяславич, внук Ростиславов, считал себя потомком одного из старых князей, ведших свой род от младших сыновей Владимира Святого Крестителя [17] Владимир Святой Креститель - Владимир I (7-1015), князь Новгородский (969 г.), Киевский (980 г.), в 988-989 гг. ввёл христианство на Руси. . В своё время изборские князья много воевали с полоцкими и псковскими. Но после того, как просидели несколько времени на одном месте безвылазно, подвиги князей старого рода забылись.

Среди Мономашичей такие владетели мелких окраинных земель и- князьями-то не всегда признавались, и сидеть бы молодому витязю дома, кабы не дальний родич, двоюродный дядя по матери, Косма Родионович, что ныне водил дружины Великого князя Всеволода.

Поговаривали, что не без его помощи Ян Родивонович оставил свою родину, далёкий Изборск на окраине псковских земель, и вошёл в дружину молодого князя Ярослава, шагнув в неё из рядов изборского полка в Новгороде. Будто бы сперва прочил воевода Косма сыновца [18] Сыновец - племянник, сын брата; младший князь по отношению к Великому князю. своего к Константину - старшему из Всеволодовичей, но Ян выказал норов, не легче Ярославова, и сам избрал, кому станет служить. Это упрямство и пришлось якобы по душе юному Ярославу, и потому выделил он Яна из простых дружинников, начал понемногу приближать к себе.

Сей стремительный взлёт не оставался без следа тайного недоброго шепотка за спиной - третий Год молодой витязь в княжьей дружине, в боях серьёзных побывать не успел, а уж командует, и князь порой его слов мимо ушей не пропускает. Ио недоброхоты, изощряясь в догадках, не видели главного - при этом своём влиянии на Ярослава Ян умел, хотел и мог лишний раз но лезть княжичу на глаза, не просил милостей просто так, не осуждал дел и слов своего господина явно и впотай. Он редко поперёк слово молвил, исполнял всё, что приказывали, и в то же время ясно давал понять, какое дело княжью честь роняет - тогда отрекался руки марать. Со своим словом без спроса не лез, а уж коли брался советовать - то только в делах, которые самому князю решать было недосуг. Ярослав быстро оценил умевшего не путаться без дела под ногами дружинника, но боярином так и не сделал. И потому, что бояре у него больше пока были из числа отцовских, кому сам Всеволод сына доверил, и потому, что Ян сам не гнался за боярством, довольствуясь имеющимся.

Он стоял позади князя, расправив плечи и поверх головы того - Ярослав чуть сошёл с холма, на вершине которого разбили княжий стан, - смотрел на Рязань. Только по простоте брони и можно было угадать, что он простой дружинник: из-под шелома на мир смотрел взор, который испокон веков зовут орлиным. Сила и спокойствие были в нём, и не почуешь бурю, что клокотала в его груди.

... А как хорошо всё начиналось! Прошлым годом въезжал Ян вслед за своим князем в Рязань, готовый, как и Ярослав, показать себя и в ратном деле, и в мирном труде. Богатый город на холмистом берегу Оки поразил его отличием от тихого захолустного Изборска, где прошли его детские годы, от огромного, вечно бурлящего, как океан-море, Новгорода, от гордящегося своим величием Владимира и изо всех сил тянущихся за ним Ростова и Суздаля. Поразила Рязань не только строениями, обликом местных жителей и их нравом - близость степи и постоянная опасность набегов кочевников воспитали в рязанцах воинственность и самостоятельность» - но и царившим в городе духом. Бояре прогневавших Всеволода рязанских князей косо поглядывали па Ярослава и его спутников. А то заняли опустевшие хоромы князя Романа Глебовича, уж несколько месяцев как жившего узником во Владимире, и стали править городом [19] «Романа Глебовича, уж несколько месяцев... жившего узником во Владимире» - Роман Глебович, князь Рязанский, в 1177 г. вместе с отцом Глебом Ростиславовичем потерпел поражение от Всеволода III при р. Колокше и был взят в плен, в котором находился 2 года. Возвратившись в Рязань, Роман стал «уимать волости» у своих братьев, но Всеволод III, разбив сторожевой отряд князя, заставил его заключить мир «по всей своей воле». В 1196 г. с Великим князем Роман Глебович ходил против Ольговичей к Чернигову, в 1205 г. против половцев. В 1207 г. за измену (сношение с Ольговичами) Великий князь заключил его в тюрьму во Владимире, где он и умер. .

Рязань сперва словно онемела - враз лишившись почти всех князей и их семей, они чуть ли не вслух были названы бунтовщиками и отныне должны были повиноваться посаженным Великим князем наместникам, первым из которых был молодой князь Ярослав Всеволодович. Многие бояре вообще удалились от дел, выехали в свои вотчины [20] Вотчина - до XVIII в. родовое наследственное земельное владение. - кому было, куда уезжать. Таких не преследовали - меньше будут глаза мозолить. Дружинники княжеские, кто оставался в городе, тоже поскладывали оружие, и почти никто не пошёл на службу к Ярославу. Только простые горожане, привыкшие чутьём всякого занятого человека не видеть дальше собственного носа, поворчали, посетовали на судьбу своих князей, узников без вины, погоревали о княгинях и детишках их, порадовались, что хоть их оставили в покое, и зажили обычной жизнью.

Однако слишком уж тихо было в Рязани. Князь Ярослав сидел на столе, судил помаленьку, начинал готовиться к сбору дани [21] Дань - подать с населения или налог, взимаемый победителем с побеждённого. , заседал с боярами и ждал возможности проявить себя. А тем временем его дружинники и бояре, словно не чуя шаткости своего положения полузахватчиков, понемногу смелели. Они заняли оставленные хозяевами дворы остальных князей, прибрали к рукам их добро и постепенно накладывали лапу на прочее. В открытую грабить было покамест совестно, всё же русские, свои люди, но и обустроить личное жильё за счёт чужого зазорным не считали.

Яну в те дни было не до князя, да и Ярослав по молодости лет осторожничал первое время. Лишь ближе к лету он в полной мере хлебнул воли и принялся за свои делишки. Издавна водился за молодым князем грешок сластолюбия - не мог Ярослав пройти мимо пригожей девушки, чьей бы сестрой, дочерью или невестой она ни была. Старшие братья его давно были женаты. А ему не повезло: молодая супруга его, половецкая княжна, крещённая именем Марии [22] «...половецкая княжна, крещённая именем Марии...» - дочь половецкого хана Юрия Кончаковича, внучка Кончака, первая жена (в 1205/6) князя Ярослава Всеволодовича. , умерла в первую же зиму, и полу года не пробыв нужней женою. Но Ярослав горевал недолго - посланный отцом в Рязань, нашёл он, что рязанки ничем не хуже прочих, а, может, в чём-то и лучше. Падкий на женские прелести князь быстро обрёл утешение от своих недавних горестей и слушать не хотел осторожные речи ближних бояр [23] Ближние бояре - или комнатные бояре, приближенные к князю, царю. и дружинников о том, что рязанцам может и надоесть подобное баловство.