Галина Романова - Изборский витязь

Собственно, города больше не было, и это понимали все - и те, кто взирал на пожар, и те, кто из последних сил боролся с огнём, стараясь спасти хоть бы часть нажитого. Огонь пока не добрался до дальних посадов [6] Посад - торговое и ремесленное поселение вне городских стен, делилось на слободы и сотни. , целые улицы здесь ещё не испытали его на себе, но ветер неутомимо носил искры, каждая из которых могла зажечь новый пожар. Стремясь защититься от огня, рязанцы размётывали заборы, сараи и клети [7] Клеть - холодная половина избы, отделённая сенями или отдельная избушка для клади. , перекрывая дорогу ему к уцелевшим строениям, и отчаянно, всем миром, тушили загоревшееся. Многое удавалось отстоять, но лихорадочные усилия рязанцев более напоминали суету мурашей возле развороченного муравейника, которые ещё не ведают, что главное - матка-царица и будущее муравейника - личинки погибли, и всех выживших ждёт медленная гибель, ибо без своей матки муравьи - ничто.

Наверное, именно такие мысли сейчас владели многими дружинниками Ярослава. Мало кто из них мог сочувствовать рязанцам, особенно после того, как те обошлись с их товарищами. А среди перепачканных сажей и копотью посадских, может скрываются те, кто первым поднял дубину или вытащил из-за голенища нож.

В стороне, живым щитом меж городом и полками Великого князя, толпой стояли те, кто рад бы прийти на помощь землякам, да не мог. То заложники князя, а проще сказать - пленные рязанцы; семьи княжеские, бояре, лучшие мужи города. Многие разлучены с жёнами, детьми и престарелыми родителями, дабы в горячие головы не закралась шальная думка о позднем мятеже. Никто не станет хвататься за мечи и копья, ведая о том, что его близкие в руках противника. Да и свежей раною горела память о неудачном посольстве одного из больших бояр, Романа Мстиславича. Он, издавна славившийся буйным нравом, сам вызвался идти к Великому князю на ряд [8] Ряд - договор. и, не сдержав языка, бросил в лицо Всеволоду дерзкие речи, прямо называя его сына вором и насильником. Всеволод повелел сгоряча схватить послов - те в ответ обнажили мечи... В короткой жаркой схватке почти всё посольство Романа Мстиславича было перебито, сам он сейчас умирал от многочисленных ран. Именно его непокорством и дерзкими речами объяснял князь Всеволод свой приказ предать мятежную Рязань на поток [9] Поток (от поточить, т. е. расхитить) - расхищение дома и имущества как обычная кара народа или веча. и пожог.

Тот, из-за кого всё случилось, княжич Ярослав Всеволодович, стоял впереди своих дружинников близ отцова островерхого шатра. Он, не отрываясь, смотрел на горящий город, словно ждал оттуда знака. Ветер трепал его тёмно-русые волосы, выбившиеся из-под шапки, двумя крыльями за спиной вздымал полы тёплого, подбитого мехом корзна [10] Корзно - плащ, накидка с застёжкой. . В правой руке Ярослав тискал кожаные рукавицы, хлопая ими по ноге, левая тяжело лежала на рукояти меча.

Был молодой князь высок и плечист, как все в роду Мономашичей [11] Мономашичи - Мономаховичи - потомки Великого князя Киевского Владимира Мономаха, княжившие на Волыни, в Галичине, Смоленске, Владимире, Суздале и др. , но сутулился, горбил широкие костистые плечи. Чуть вытянутое лица его могло бы показаться: красивым не только из-за правильности черт, но и по молодости Ярослава. Однако резкие морщины, обозначившиеся сейчас, портили лицо и старили сына Всеволода. Княжичу не было холодно.

Осенний день, несмотря на ветер, был не морозен, но княжич под тёплым корзном мелко дрожал и переступал с ноги на ногу - так дрожит и волнуется молодой боевой конь под неопытным всадником: Ярослав был обуреваем страстями более, чем то приличествовало князю. Исподлобья неукротимым огнём горели тёмно-серые глаза.

Топтавшиеся позади дружинники - все ближние, проверенные-перепроверенные десяти рее - нюхом чуяли его состояние. Ярослав - третий сын Всеволода после Константина и Юрия Всеволодовичей [12] Константин и Юрий Всеволодовичи - сыновья Всеволода III, внуки Юрия Долгорукого: Константин (1186-1285) - Великий князь Владимирский (1216-1218); Юрий (1187-1238) - Великий князь Владимирский (1212-1216 и 1218-1238), погиб в битве с татаро-монгольскими ордами на реке Сити. , и должен был то я дело уступать старшим братьям. Но его гордая душа и своевольная натура требовала большего. Он жаждал получить свой удел [13] Удел - область, которою управлял князь на правах феодального владетеля. Ярослав Мудрый поделил землю на отчины: старшим был Великий князь, он получал дань с удельных князей, после его смерти Великим князем становился не его старший сын, а старший в роду между князьями, освободившийся удел доставался следующему по старшинству среди остальных князей, таким образом князья не закреплялись навсегда в своих городах. - Рязань - богатый город, близко от Чернигова и Владимира. Отсюда можно исподволь следить за событиями, происходящими на Руси, и вовремя поспеть куда надо, буде что случится с отцом или братьями. Опять же - рядом степь, булгары [14] Булгары - тюркоязычные племена в Среднем Поволжье и Зауралье. , что нет-нет да поднимут голову. В боях с ними можно было снискать себе славу и почёт, которые ой как могли пригодиться в будущем. Но вышло по-иному - рязанцы, словно необъезженный конь, сбросили молодого князя, жестоко расправившись со многими его боярами и дружинниками, и отказались покориться Великому князю. «Нам чужих князей не надобно, - поговаривали они в открытую, - у нас свои князья есть - им мы крест целовали. Глебовичи наши князья, природные, им мы и послушны [15] «Глебовичи наши князья... » - Глебовичи - дети рязанского князя Владимира Глебовича, внуки князя Глеба Ростиславовича. . А Ярослав нам чужой...»

Много чего ещё говорили строптивые рязанцы - уже в глаза Ярославу. А уж когда до бунта дело дошло, так и вовсе языкам волю дали. Горько вспоминать гневные слова - Ярослав не чуял за собой вины - ну да ничего: Рязань в огне и крови брошена к ногам Всеволода Большое Гнездо. Не скоро она оправится!

Дружинники косились на сутулую спину своего князя, опасаясь дыхнуть ют молвить слово. Ярослав был не лучше рязанцев - тоже давал частенько волю чувствам, языку, а порой и кулакам. По сути, не боялся его только один человек, Ян Родивонович, стоявший сейчас впереди всех, в трёх шагах от князя. Изредка он оборачивался на Ярослава, но чаще его взор обращался к стекам горящего города. Совсем недавно у него с Рязанью были связаны мечты и надежды, и всё тоже пошло прахом.

Многие дружинники и бояре втайне изумлялись той тайной власти и влиянию» что оказывал порой Ян Родивонович на своего князя. Объясняли это и его зрелостью. Несмотря на молодые лета - Ян был всего на пару годов постарше Ярослава - рассудительности его не у всякого зрелого мужа достанет. Винили в том числе и род Яна.