Михаил Казовский - Топот бронзового коня

- Понимаешь верно. Мне при всём желании неоткуда взять новые войска. Да и денег нет.

Велисарий воскликнул:

- Но ведь это верная гибель для меня и моих людей!

У Юстиниана дёрнулось плечо:

- Что за чепуху ты несёшь? Вспомни о своём таланте военачальника.

- Трижды гений не в состоянии одолеть противника без приличных сил и средств.

Автократор в негодовании топнул ногой:

- Замолчи, негодник! Возражать исапостолу богохульственно. Я твой господин, так что исполняй моё волеизъявление. Как бы трудно ни было. А иначе снова поссоримся.

Полководец смолк и безропотно поклонился. Василевс ему сказал более миролюбиво:

- Как там Антонина? В добром расположении духа?

- Если откровенно, не слишком. Смерть приёмного сына Феодосия отразилась на её самочувствии. Долго не могла успокоиться, но теперь уже лучше.

- Ты возьмёшь её с собой на войну?

- Нет, оставлю дома. Пусть побудет с дочкой. Янке уже четырнадцать.

Император повторил вроде бы рассеянно:

- Переходный возраст… - А потом взглянул на Лиса в упор: - Слышал, Феодора хочет выдать замуж твою Иоаннину за так называемого собственного внука, Анастасия?

Велисарий нахмурился:

- Слышал, ваше величество. Я категорически против.

- Почему?

- Девочка ещё слишком молода для замужества. Пусть окрепнет, вырастет… Будущее покажет. - Он отвёл глаза.

- Это ли главная причина?

Полководец стоял понурившись. Самодержец продолжил:

- Или дело в политике?

- И в политике тоже…

- Говори, говори, не бойся. Хочешь, я скажу? Не желаешь связывать себя родственными узами с правящим семейством?

Лис пробормотал в замешательстве:

- Нет, помилуйте! У меня и в мыслях такого не было.

- Ах, не лги василевсу, дорогой, я же вижу тебя насквозь. Опасаешься, что в Константинополе власть, возможно, скоро сменится, а преемник мой всю мою родню истребит?

Тот по-прежнему сохранял молчание.

- Опасаться рано. Я пока умирать не намерен. Если уж Господь спас меня от чумы, то рассчитываю на Его помощь. У меня преемника нет. Если и назначу, то, пожалуй, одного из племянников. - Он помедлил. - Впрочем, я тебя где-то понимаю. Кто такой этот Анастасий? Сын незаконнорождённого отпрыска василисы… И к тому же монофисит… Я не собираюсь придавать ему легитимный статус.

Велисарий обрадованно спросил:

- Значит, я могу надеяться, ваше величество, что в моё отсутствие этой свадьбы не будет?

- Совершенно точно.

- Вы меня успокоили. Янка - все, что у меня дорогого осталось в жизни.

- Как, а Нино?

Но военный взмахнул рукой:

- Нино - совсем иное. Мы друг другу принесли слишком много бед. Здесь уже не любовь, а, скорее, привычка.

У Юстиниана опечалился взор:

- Мы с тобой друзья по несчастью…

Полководец проговорил в замешательстве:

- Ваше величество?

Царь в ответ невесело улыбнулся:

- Ничего, ничего, ненароком вырвалось. Мы ведь ни о чём не жалеем, верно?

- Несомненно, так. - И стратиг снова поклонился.

- Ну, тогда ступай себе с Богом. - Он шутливо погрозил пальцем: - Без победы возвращаться не смей, а иначе я разжалую тебя в копьеносцы.

- Если возвращусь, то с победой.

- Вот и замечательно.

Утром 19 июня 544 года двадцать кораблей с экспедиционным корпусом Велисария отошли от пристаней Золотого Рога. Впереди их ждали тяжкие испытания. Каждый понимал, что плывёт практически на гибель. И не мог не подчиниться приказу. Император, отдавая этот приказ, тоже понимал всю опасность затеваемой авантюры, но упрямо не желал отступать. После перенесённой болезни что-то с ним случилось: гадкое и зловредное вылезло наружу, вытесняя здравомыслящее и полезное.

Евфимия продолжала служить в свите Феодоры и не раз порывалась заговорить о судьбе Фотия, но никак не могла набраться смелости. Всё ждала удачного повода, чтобы не навлечь на себя гнева василисы. И однажды случай такой представился. Лето проводили, как всегда, в Иероне, но императрица чувствовала слабость, выходила из палат редко, лишь приказывала открывать окна настежь, чтобы не лежать в духоте. Вот с такой, вялой, беззащитной, и рискнула побеседовать соломенная вдова. Принесла шербет и сказала робко:

- Ваше величество, разрешите поделиться неотступными думами?

Та рассеянно пригубила из чаши сладкое питье и пробормотала:

- Неотступными думами? Что ещё за чушь? У тебя в твоём возрасте неотступных дум быть не может.

- Тем не менее они есть.

- Ну, тогда делись. Хочешь попросить повышения платы за свои труды на меня? Или собралась развестись с прежним муженьком?

Молодая женщина залилась краской. И довольно робко произнесла:

- Почему «прежним»? Он мой муж перед Богом и перед людьми. Вы желали быть крестной матерью наших будущих деток…

- Разве? Я не помню. То, как он повёл себя, всё перечеркнуло.

Дочь Каппадокийца ответила:

- Мне неведомо, в чём его вина, да и есть ли она вообще, но, коль скоро есть, видимо, три года, проведённые им в темнице, искупили что бы то ни было?…

Феодора обиделась:

- Ах ты маленькая паршивка! Сомневаться в истинности действий императрицы? Хочешь своей отставки? Можно тебе устроить.

Евфимия упала перед ней на колени:

- Сжальтесь, ваше величество, будьте милосердны, не губите ни меня, ни его. Если он противен вашему сердцу, разрешите нам обоим покинуть столицу и уехать в одно из дальних имений отца, отошедших ко мне, по указу его величества. Вы о нас никогда больше не услышите.

- Этого ещё не хватало! Вовсе не хочу с тобой расставаться.

- Но и я не могу без Фотия.

Государыня спросила капризно:

- Кто тебе дороже - он или я?

Тут придворная дама покривила душой:

- Оба, оба дороги.

- Нет уж, милочка, выбирай. И немедля.

Покусав губу, компаньонка взглянула искоса:

- Если я останусь при вас, вы его отпустите?

- Вот ещё придумала! - хмыкнула царица. - Я не отпущу Фотия при любом варианте.

- Что ж, тогда и меня гоните, - выдохнула та.

Феодора сморщилась:

- Ты несносна, Фимка. Прочь ступай. Только не совсем, а на время. Мне необходимо подумать. О моём решении ты узнаешь позже.

Уходя от императрицы, дочка Иоанна мысленно сказала: «Как бы там ни было, я должна помочь Фотию бежать. А иначе он останется взаперти до седых волос». В тот же вечер женщина с посыльным переправила Антонине, отдыхавшей в Руфининане, свиток. Вот что говорилось в письме:

«Я имела честь говорить с Её Величеством относительно судьбы Вашего любимого сына и не менее любимого моего супруга. И узнала, что ему грозят новые годы заключения. Не пора ли нам самим позаботиться о его участи? Для освобождения дорогого мужа я готова на все».

Двое суток спустя от свекрови пришёл ответ:

«И не замышляй! Ты ему не поможешь, и сама окажешься за решёткой. Наша доля - терпеть и верить. А тем более, в свете возможного брака Янки с Анастасием портить отношений с государыней не хочу».