Михаил Казовский - Топот бронзового коня

- Три-четыре дня! - возмущался Пров. - Ты сошёл с ума! Мы утратим инициативу и дадим противоположной стороне организоваться. Никакого штаба не надо! Штаб уже здесь. Это мы с тобой. Завтра подвезут новую партию оружия. Раздадим толпе и пойдём на приступ дворца.

- Завтра ни в коем случае. Во Дворце ещё слишком много наших - в том числе Ипатий с Помпеем. В случае приступа будет масса жертв, мы скомпрометируем себя как насильники и убийцы, узурпаторы власти. Патриарх это не благословит. Нет, захватывать надо дворец Елены, в крайнем случае - Плакиллиану. И уже оттуда… действовать уверенно, постепенно… подобрать выпавшую власть…

Но его оппонент продолжал упорствовать:

- Мне твоё чистоплюйство, Ориген, поперёк горла встало. «Мы скомпрометируем», «узурпируем»… Да, скомпрометируем, да, узурпируем, ну и что? Ни одно свержение римского тирана не происходило бескровно. Мы уже в крови. И не надо этого бояться. Древние говорили: «Ехtremis malis - ехtrema remedia» - «Для чрезвычайного зла - чрезвычайные меры». Цель оправдывает средства. Победителей не судят, в конце концов.

Не договорились. Ориген ушёл, заявив, что в завтрашнем захвате Большого дворца он не примет участия. Пров кричал вдогонку: «Ну и черт с тобой! Без тебя обойдёмся, без твоих голубых кровей!» - и послал своё доверенное лицо - евнуха Ефрема - разузнать, не пришёл ли корабль с новой партией доспехов и сабель.

В то же самое время в доме Велисария женщины готовились к бегству из города - собирали самые необходимые вещи, драгоценности, деньги. Македония помогала одевать маленькую Янку. Антонина уговаривала мужа отпустить и Фотия с Феодосием в качестве защиты и сопровождения. Но супруг был неумолим:

- Хватит вам вполне Прокопия и Кифы. Да ещё, пожалуй, трёх гвардейцев пошлю. Этого достаточно. Отсидитесь пока в Хрисополе, а потом видно будет.

- Ну, тогда отпусти ещё Ильдигера - он военный и сумеет принять верное решение в случае опасности. Магна влюблена в него, а он в Магну, и нельзя разрушать их будущие узы.

Пожевав правый ус, полководец нехотя разрешил:

- Хорошо, Ильдигер пусть отправится тоже. Я его люблю, он достойный малый.

- Ну, спасибо хотя бы на этом.

Рано утром 14 января небольшая крытая повозка и четыре всадника по бокам выехали из ворот дома Полисария. Впереди, завернувшись в плащ, на гнедом жеребце скакал Ильдигер; перед Рождеством он просил у родителей Магны её руки, и помолвка состоялась, свадьбу намечали справить после Пасхи. Под брезентовым пологом на подушках сидели женщины - Антонина, Македония с Янкой на руках и, естественно, Магна. Кифа исполнял роль возничего. С ними не было лишь Прокопия: накануне вечером он категорически отказался покидать столицу, мотивируя тем, что его профессиональный долг - видеть собственными глазами историческое событие.

Двигались задворками, избегая центральных улиц. Город был в молочной утренней дымке. За спиной у них, в центре, догорали несколько зданий, но ни пламени, ни отблесков его беглецы не видели, только ощущали запах гари. Предрассветная свежесть всё же помогала дышать свободно.

Миновали особняки Елеферия и благополучно выехали из города сквозь широкие ворота Емельяна, заплатив охране несколько номисм. Море было серым, холодным, чересчур взволнованным для спокойного путешествия, но и не штормящим. Небольшая барка уже ждала у причала в гавани Феодосия. Рядом разгружались две повозки беженцев - близких сенаторов Мунда, Константиола и Василида. Здесь же был и сам Василид. Он сказал Ильдигеру, указав пальцем на корабль, что стоял совсем рядом:

- Обрати внимание - люди Прова выносят ящики. Интересно, с чем?

Тот смотрел прищурившись. А потом ответил:

- Я боюсь, что с оружием.

- Вот и я боюсь.

- Может быть, вмешаемся? Вы - сенатор, я - полномочный представитель Велисария.

- У меня только три гвардейца охраны.

- У меня тоже три, да ещё по паре у родных Константиола и Мунда. Итого получается десять. Справимся, наверное?

- Надо попытаться.

Быстро сформировали вооружённый отряд и подъехали прямо к судну. Выбежал Ефрем - взмыленный, взволнованный, начал верещать тонким голоском:

- Кто вы, господа? Что вам нужно? Это частная собственность сенатора Прова!

Василид выступил вперёд:

- Ты не узнаёшь?

Секретарь смешался:

- Как же не узнать, извините.

- Что там у тебя в ящиках?

- Не имею понятия. Мне приказано разгрузить и перевезти в дом сенатора, больше ничего. Внутрь не заглядывал.

- Ну, так мы заглянем.

Он заголосил:

- По какому праву? Я подам жалобу Трибониану!

Василид криво усмехнулся:

- Можешь подавать. Твой Трибониан будет нынче днём смещён его величеством. - И кивнул напутственно Ильдигеру: дескать, приступай.

Ильдигер со своими гвардейцами соскочили с коней.

- Нет, не дам! - кинулся скопец им наперерез.

Но жених Магны выставил вперёд меч:

- Осторожней, приятель. Если не хочешь быть заколотым.

Человек Прова заволновался:

- Произвол, насилие! Вы ещё пожалеете!

Между тем гвардеец пропихнул лезвие ножа под забитую крышку ящика, повернул и вскрыл. Взору всех предстали аккуратно сложенные лёгкие сабли.

- Очень интересно! - крякнул Василид. - Для чего твоему хозяину эти клинки? Он уже не торгует хлебом?

Секретарь вяло произнёс:

- Я не посвящён… выполнял приказ… ничего не знаю…

- Ну, так мы зато знаем, - отрубил сенатор. - Именем его императорского величества ящики конфискованы. И поступят, как им и положено по закону, в распоряжение государства. Делом сенатора Прова я займусь лично. Так его и предупреди, Ефрем. Он не должен отлучаться из города.

Евнух начал кланяться:

- Передам, передам, обязательно передам, господин сенатор. Я могу идти?

- Убирайся живо. И не попадайся мне больше, а не то засажу в тюрьму.

- Что вы, что вы, как можно! Буду благонадёжнее самой Феодоры…

- Ты ещё шутить вздумал?

- Ухожу, ухожу, молчу…

Ильдигер заметил:

- Вот откуда уши торчат: Пров и два его брата баламутят димов - спят и видят сделать василевсом Ипатия. Надо доложить Велисарию.

Василид согласился:

- Я сейчас возвращаюсь в город, буду во Дворце и пошлю гвардейцев для охраны этого арсенала - чтобы сабли не достались мятежникам. А тебе, Ильдигер, видимо, придётся задержаться на пристани - караулить оружие до прибытия стражи.

Молодой вандал растерялся:

- Понимаю, да, но, с другой стороны, Велисарий наказал мне сопровождать его близких…

- Не волнуйся, с ними ничего не случится: наши барки поплывут рядом, а в Хрисополе будут встречены моими людьми. Ты же к ним присоединишься позже. - И добавил жёстко: - Так необходимо. Это приказ.

- Слушаюсь, сенатор. Разрешите объясниться с моими дамами?

- Безусловно, иди.