Михаил Казовский - Топот бронзового коня

Тем бы и закончилось, если бы не Приск. Этот евнух, некогда работавший под началом Нарсеса, а затем возвысившись, начал играть самостоятельную роль при дворе и в конце концов сделался доверенным лицом императорской четы, исполняя многие приватные поручения обоих. Васиан ему нравился - остроумием, добрым нравом и умением наладить торговлю; а когда василиса захотела превратить знатного прасина в своего фаворита, взял на себя посреднические услуги. К разочарованию государыни, из её затеи ничего не вышло. Приск посыпал голову пеплом, но особенно не расстроился, так как не был виноват в неудаче. И забыл бы о происшествии, если бы не последующие события - месть её величества и ужасная участь обвинённого. Тут скопец не выдержал и обмолвился, будучи однажды один на один с автократором:

- Бедный Васиан! Пострадал ни за что…

Самодержец спросил, шелестя пергаментом и думая о своём:

- Почему «ни за что»? Разве суд над ним был несправедлив?

- Да, свидетеля подкупили; клевета его не нашла затем своего подтверждения.

Царь взглянул на евнуха озадаченно:

- Погоди, погоди, я не понимаю… Кто, по-твоему, был заинтересован осудить невиновного?

- Трифон.

- Почему?

- Потому что получил указание от Трибониана.

- А Трибониан тут при чём?

- А Трибониану велели ваше величество.

- Я велел только разобраться.

- Но при этом сослались на её величество.

- Ну и что?

- Он пошёл на приём к василисе и обрёл соответствующий настрой. А затем поручил Трифону действовать решительно и сурово. Тот и выполнил.

Взор Юстиниана сразу помрачнел:

- Уж не хочешь ли ты сказать, что её величество очернила прасина напрасно?

- Не могу судить. Знаю лишь одно: Васиан не виновен в преступлении, за которое его покарали.

- Отчего такая уверенность?

- Мы с ним были друзья. И у нас общие друзья. Он прекрасный человек, добрый семьянин и не только не изменял жене с мальчиком - Господи, прости! - но и с дамами, возжелавшими его благосклонности.

Император изогнул бровь:

- Кто-то покушался на его добропорядочность?

- Есть такие факты.

- Объясни.

- Я не смею, ваше величество.

- Это мой приказ.

- Вам они не понравятся.

- Живо, живо!

- Участь дурного вестника незавидна у всех народов и во все времена…

- Гарантирую, что тебя никто и пальцем не тронет.

Приск перекрестился:

- Ах, зачем, зачем я затеял этот разговор!…

- Не серди меня! Излагай, что знаешь.

- Мне поручено было стать посредником между Васианом и одной высокопоставленной дамой…

- В чём же состояло посредничество?

- Пригласить его на свидание к ней.

- Кто сия дама?

- Умолкаю, ваше величество.

- Приближенная Феодоры? Вероятно, опасаешься немилости василисы?

- Трепещу об одном упоминании о её величестве.

- Ну, конечно… Хорошо, я сам у жены узнаю.

Евнух рухнул перед ним на колени:

- Умоляю, не погубите! Государыня догадается, кто дерзнул обелить Васиана в ваших глазах…

- Повторяю: ты находишься под моей защитой и тебе опасаться нечего.

- Я-то знаю, ваше величество: опасаться есть чего…

- Не преувеличивай.

Император отправился в гинекей и застал Феодору, гадающую на картах. Оторвав взгляд от столика, подняла на мужа встревоженные глаза - поняла, что Юстиниан явился не в духе. Он тряхнул правой кистью:

- Прикажи служанкам, чтоб покинули залу. Есть один разговор.

- Повинуюсь, ваше величество…

Царь коснулся шторы, посмотрел за окно, как сменяется на стене дворца стража гвардейцев. Подойдя сзади, василиса обняла василевса и спросила ласково:

- Что-нибудь случилось? Ты не заболел?

Самодержец взял её запястья в браслетах и разжал объятия. Повернул рассерженное лицо:

- Для чего ты оклеветала Васиана?

Государыня вздрогнула, отступила на шаг, и в глазах её промелькнула растерянность. Проглотив слюну, задыхаясь, произнесла:

- Кто тебе сказал эту чушь?

Государь ответил:

- Не переводи с больной головы на здоровую. Мне известно всё. И попытка совратить достойного семьянина, и несправедливая кара.

- Ложь! Навет! - наконец пришла в себя бывшая актёрка. - Мальчик подтвердил мужеложство…

Автократор поморщился:

- Будто я не знаю! Вот задамся целью очернить кого-то и за пять номисм подкуплю любого мальчика с агоры, чтобы дал необходимые показания.

- Почему ты не веришь мне и поверил подлым интриганам, захотевшим внести раздоры в царскую семью? Кто они? Вероятно, Приск? Ну, конечно, Приск - больше просто некому.

Он угрюмо хмыкнул:

- Ты себя раскрыла.

- Я? Когда?

- Только что. Между вами и Васианом был посредником только Приск.

- Между Васианом и кем?

- Разумеется, тобой и твоей протеже.

- Кем конкретно?

- Разве дело в имени? Некая высокопоставленная дама из числа твоих приближенных возжелала тайного свидания с этим господином. А когда у вас ничего не вышло, вы ему отомстили.

Феодора облегчённо вздохнула: Приск её не выдал! Донеся царю, побоялся произнести главное. Слава Деве Марии!

Сделав вид, будто опасается его гнева, робко опустив очи и дотронувшись до руки мужа, еле слышно сказала:

- Было не совсем так… Но детали не имеют значения. Главное в другом: Васиан - гадкий человек.

Неблагонадёжный. И непреданный. Может, обвинения в мужеложстве были напрасны - я не знаю. Но ругал он меня с тобой принародно, вне сомнений, пол-агоры слышали. А крамола достойна наказания.

- Но ведь не такого же!

- Может быть, и худшего. Ибо разжигает у плебса нездоровые страсти. Повторения беспорядков я бы не желала.

- Ну, а я тем более.

Государыня улыбнулась:

- Значит - мир? Что проделано, то проделано, отыграть назад невозможно. Будем дальше жить.

Император кивнул:

- Хорошо, забудем. Инцидент исчерпан. И пожалуйста, впредь не потакай своим приближенным, нарушающим Заповеди Господни.

- Обещаю, милый. - Притянула его за шею и запечатлела на румяной щеке звонкий поцелуй. - Но и ты обещай мне кое-что.

- Что же, дорогая?

- Что накажешь Приска.

- А его за что?

- За болтливость, чрезвычайно опасную в людях при дворе.

- Ой, ну перестань. Приск - один из немногих, на которого можно положиться.

- Нет, нельзя! Видишь - он едва не поссорил нас.

- Но ведь он сказал правду - Васиана покалечили зря.

- А кому нужна его правда, если она грозит ладу в царственной семье?

Самодержец отрезал:

- Приска я в обиду не дам!

- Да пожалуйста, разве речь идёт о телесных карах? Просто удали его из дворца. Мы найдём ему хорошую должность в монастыре.

- Почему в монастыре? Он ведь не монах.

- Пострижём.

- Может, он не хочет?

Феодора закатила глаза к потолку:

- Кто его об этом спрашивать будет?!

- Это слишком жестоко, дорогая.

- Для него в самый раз. Если он останется при дворе, я навеки потеряю покой, и согласия между мной и тобой быть уже не сможет.