Михаил Казовский - Топот бронзового коня

Лис почтительно поклонился:

- Не моя, но наша.

- Будет, будет скромничать. Именно твоя. Я уже отдал распоряжение, чтобы провести твой триумф по примеру римских императоров. Отчеканим памятную монету, где мы будем с тобой вдвоём, а по кругу надпись: «Велисарий - слава римлян». И назначу тебя следующим консулом.

Тот склонился ещё подобострастнее:

- О, такая честь! Ваше величество, мне неловко, право…

Но монарх только отмахнулся:

- Не лукавь, мой милый: почести по заслугам.

- Я ведь не один победил - победила армия, командиры и воины.

- Никого не обижу, всех вознагражу. Ну, пошли, пошли, выпьем за победу. Нынче по-простому, так, без церемоний, а уж в день триумфа - по этикету.

Возлежали в триклинии, а Юстиниан задавал множество вопросов и с охотой отвечал на вопросы Велисария: положение в империи в целом неплохое, персы со своим новым шахиншахом Хосровом сохраняют мир (Сите не приходится с ними воевать); кочевые арабы на юге представляют небольшую опасность - все они язычники, нет единой веры, значит, нет объединительной силы; и на севере ни авары, ни славяне, ни анты не беспокоят. Всё внимание теперь к западу. И особенно - к Апеннинам. Готы, захватившие Рим, на словах остаются вассалами императора, но на деле постепенно выходят из подчинения. Не исключена новая война.

- А Церквям удалось договориться? - спрашивал стратиг.

Самодержец отрицательно качал головой:

- Патриарх Епифаний слышать не желает об объединении с монофиситами. Да и Папа Римский Агапит [21] Агапит Папа Римский (?-536) - римлянин по происхождению, занял папский престол в 535 г. По поручению готского короля Теодата поехал в Константинополь, с целью повлиять в интересах Италии на императора Юстиниана. со своей стороны лютует, не идёт ни на какие уступки. Мы-то с Феодорой видеть Папой хотели Вигилия [22] Вигилий Папа Римский (?-555), - возведён на папский престол в 538 г. , но не получилось. Ничего, есть в запасе средства: пригласили Агапита посетить Константинополь, он приедет вскоре, тут-то на него и надавим…

- Ой, на Папу?

- Ну, подумаешь, Папа! - дёрнул плечом монарх. - Он судья Церкви, я же - судья и церковникам, и мирянам. Значит, выше. Цезарь и Папа в одном лице.

Велисарий внутренне поёжился от подобной самоуверенности, раньше не проявлявшейся с такой откровенностью, но решил воздержаться от комментариев. То, что Юстиниан говорил и действовал много жёстче и много решительней, за последние два года после «Ники», было очевидно. Царь почувствовал, что пора становиться автократором в полном смысле этого слова, полубогом, деспотом, для которого существует только собственное мнение. И от этого Лису делалось тревожно. Он ведь помнил, что во многом сам, своими руками сотворил Юстиниана - и возвёл на престол, и помог удержаться, и теперь множит его славу. Значит, и ответствен - перед совестью, перед Господом. А простит ли Бог Лису появление маленького тирана? И простит ли народ Романии?

Император взглянул внимательно:

- Что задумался? Не готов завоёвывать Италию?

Полководец отогнал от себя неприятные мысли, улыбнулся широко, как обычно:

- Так не завтра же, я надеюсь, ваше величество?

- Я надеюсь тоже. Уповаю на благоразумие готов. Посылаю на днях в Равенну Петра Патрикия, чтобы он уладил наши разногласия. Если не удастся - вот тогда кампания.

- Видно, через год…

- Да, не раньше. Отдохнуть успеешь. Антонина как?

- Слава Богу, не жалуюсь. А её величество в добром ли здравии?

- Иногда хандрит, но по большей части пребывает в спокойствии. С нетерпением ждала возвращения младшей подруги.

- Да, они похожи - Феодора и Антонина, - согласился Лис.

- Обе шлюхи, каких свет не видывал! - бросил тот и расхохотался. А потом, видя потрясённое лицо собеседника, даже подмигнул: - Мы-то жёнушек своих знаем, верно? Ну, шучу, шучу. Не сердись. - Саркастично закончил: - Наши с тобой супруги - выше всех похвал и почти святые! Только крылышек за плечами не хватает. Да благослови их Господь! - и перекрестился.

День спустя состоялся грандиозный триумф Велисария. Ранним солнечным утром около его дома грянули трубы и ударили барабаны. Полководец вышел из дверей на мраморное крыльцо, устланное красным ковром. Был одет в белый плащ с красной оторочкой, на плече - красный ромб как знак ближайшего приближенного императора, белые с красным мягкие полусапожки.

- Аvе Веlisarios! - грохнула дружина. - Vivat! Vivat!

Лис приветственно вскинул правую руку и задорно выпалил:

- Радуемся, друзья! Это наш триумф. Это слава нашей империи. Впереди новые бои, и один лишь Бог знает, кто из нас уцелеет в них. Но сегодня мы живы, молоды и счастливы! Будем веселиться!

В окружении воинов в праздничных одеждах шёл пешком по Месе, а толпа по обеим сторонам улицы, полная энтузиазма, без конца выкрикивала здравицы в его честь, словно позабыв кровавую бойню на ипподроме два с половиной года тому назад; людям нравятся сильные и злые, добрые и слабые вызывают у них презрение.

Так процессия дошла до конюшен цирка, где великого триумфатора поджидали побеждённые: Гелимер в пурпурной мантии короля и его приближенные. На повозках размещались трофеи: золотые троны, сундуки с россыпью драгоценных камней и утварью, несколько тысяч талантов серебра, золотые статуи и посуда, в том числе и сокровища, что вандалы захватили при набеге на Рим (а туда попали из Иудеи - сын Веспасиана император Тит [23] Тит Флавий Веспасиан (41-81) - император римский с 79 г. При взятии Иерусалима проявил особую жестокость, будучи соправителем отца, беспощадно уничтожал тех, кто казался ему подозрительным. захватил в 70 году Иерусалим и разрушил его.)

Началось величественное шествие по ипподрому. Велисария усадили в золотое кресло, пленные вандалы подняли его на руки и торжественно понесли вдоль трибун. По бокам шли и ехали многие соратники: Киприан, Валериан и Мартин, Фёдор Ктеан, Фара и Терентий, некоторые другие, победившие в этой войне. Дальше следовал Гелимер со свитой. А в конце везли взятые богатства. Цирк скандировал стоя. Лис приветствовал византийцев поднятой рукой и бросал народу серебряные монеты, шитые золотом пояса, брошки из слоновой кости. Музыканты играли бравурную музыку.

Наконец, приблизились к царской кафисме. Велисарий и Гелимер выступили вперёд, пали ниц, распростёршись у ног Юстиниана. Император их поднял, сделал жест рукой, и подручные сдёрнули с поверженного вандала красный плащ самодержца. А мандатор от имени государя заявил:

- Милостью Божьей ты становишься просто аристократом и тебе даруются земли в Галатии, можешь отправляться туда со своими близкими.

Побеждённый нервно спросил:

- Да, но мне обещали титул патрикия?