Александр Антонов - Монарх от Бога

Сын Василия Македонянина, Лев Мудрый, ни в чём не развенчал достоинств отца, однако был менее удачлив в сражениях с внешними врагами империи. Но внутренняя жизнь державы ничем не омрачилась за минувшие восемнадцать лет его стояния на троне. Лишь личные беды императора вызывали сочувствие и сострадание его подданных.

Всеми глубинами своего сердца и души первосвятитель понял, что теперь только от него и от племянницы Зои зависит благоденствие державы и императора. Завершив череду долгих размышлений, патриарх счёл своим долгом воплотить задуманное в жизнь. Оставалось приобщить к задуманному свою племянницу.

Приближалось Рождество Христово. Было воскресенье - двадцать восьмая неделя по Пятидесятнице. В этот день православные Византии отмечали годовщину мученика Севастиана и дружины его, а ещё жены Зои. Патриарху предстояло вести службу в Святой Софии, а племяннице - идти на службу во дворец. Но до того, как покинуть палаты, они вместе садились за утреннюю трапезу. За столом сидели вдвоём. Служитель принёс блюда с пищей, питие и ушёл. Пища была скромной. Николай Мистик не страдал чревоугодием, его племянница - тем более. Странное состояние испытывал в эти минуты патриарх. Он не знал, с чего начать столь щепетильный разговор с непорочной племянницей. Часто отрываясь от пищи, он глядел на Зою с растерянностью. Она поняла, что ему нужно сказать ей нечто очень важное, и прервала тягостное молчание.

- Дядюшка, ты чем-то озабочен, - начала она, - и что-то хочешь сообщить мне, но не соберёшься с духом. Я выслушаю тебя, дядюшка, почтительно, что бы ты ни сказал.

Она смотрела на дядю большими серыми глазами, и они призывали его к откровенности.

- Спасибо, дочь моя славная, что помогла мне. Разговор у меня к тебе и впрямь очень важный. Я хочу просить тебя исполнить столь нужное для империи, что ты пока и представить себе не можешь. Даже язык не слушается меня, чтобы выразить эту просьбу. И ты вольна ей не внимать. - И патриарх развёл руками.

- Говори о чём угодно, дядюшка, ибо я знаю, что ты думаешь подвигнуть меня на то, чтобы я сотворила добро.

- Верно, дочь моя. Ты облегчила мою душу, и я буду с тобой откровенен, потому как твой возраст позволяет выслушать слишком сокровенную просьбу. Ты знаешь, что император бедствует, и нам с тобой посильно избавить его от страданий. Ему не дано нарушить свой закон и привести в церковь четвертую жену. И церковь не может того позволить. Есть только один выход для императора обрести наследника престола - это сойтись с новой своей избранницей в гражданском браке. И если он тебя изберёт, готова ли ты на этот подвиг во имя империи? Я знаю силу твоего характера, знаю корни наследственности. Ты способна дать императору сына, чтобы Македонская династия не исчезла. Вот в чём твой подвиг. И ты совершишь его втайне от двора и свиты, втайне от всего света. Лишь мы двое, император и я, будем знать о твоём мужестве. И всё изменится, всё завершится благополучно с рождением наследника престола. Ты не останешься в забвении. И прости меня, дочь моя, за всё сказанное столь откровенно. - Патриарх встал и поклонился племяннице.

Зоя тоже встала и поклонилась дядюшке. Лицо её пламенело, глаза излучали яркий свет. Она ответила твёрдо, как подобает суфии:

- Спасибо, дядюшка, за искренность. Ты, первосвятитель церкви, избрал меня посланницей и орудием добра. Я буду этой посланницей и исполню твою святую просьбу.

Патриарх вышел из-за стола, обошёл его, отодвинул от Зои стул, перекрестил её трижды и произнёс:

- Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. - Потом он обнял Зою и, поцеловав, добавил просто и ласково: - Спасибо, славная. Всё свершится благополучно, и на рождественские праздники Божественный будет у нас в гостях.

- Он не разочаруется в нас, - сказала Зоя с улыбкой.

В тот же день, после торжественной литургии в Святой Софии, которую вёл сам патриарх Николай, он пригласил императора в алтарь и перед иконой Софии Премудрости спросил:

- Божественный, ты вдовствуешь уже четвёртый год. Думаешь ли ты изменить свою судьбу?

Император ответил патриарху после долгой паузы. Он пристально смотрел в лицо Николаю Мистику, пытаясь разгадать подоплёку его вопроса. Помнил он, что за минувшие годы патриарх ни разу не спрашивал его о том, как чувствует он себя в роли вдовца. Лев Мудрый знал, что по воле церкви Николай Мистик не позволит ему преступить изданный закон. Сам император никак не проявлял желания попрать его и временами признавался себе, что уже смирился с незавидной долей вдовца. А когда просыпалась жажда сбросить это тягостное бремя, он гасил подобную жажду хмельным. Но в ночные, бессонные часы он замечал, что в глубине души билась, как птица в клетке, мысль о том, что он уйдёт из мира не оставив после себя наследника, и что это жестоко и несправедливо по отношению к нему. Да, у него есть младший брат, но это будет великой бедой, если Александр займёт трон. И всё восставало в Льве Мудром против брата, он ночами искал путь продолжения династии Македонян.

Но пора было отвечать на вопрос патриарха, который по сану своему должен был заботиться и молиться о здравии и благополучии императорской семьи. Ответил Лев Мудрый, однако, вопросом:

- Святейший, а какой совет ты дашь своему императору, чтобы его судьба изменилась?

Этот вопрос пришёлся по душе Николаю Мистику: он открывал ему дорогу к действию.

- Божественный, пока я прошу тебя принять моё приглашение побывать на трапезе в Крещенский сочельник. Там мы с тобой и поговорим душевно и без помех.

И опять задумался император; почему бы не быть патриарху откровенным в сей миг? Но ведь не повелишь, не крикнешь. И так все годы, сколько помнил Лев Мудрый, Николай Мистик был загадочным и не ходил с душой нараспашку. Однако, осуждая патриарха, Лев Мудрый признавал, что Николай Мистик всегда был рьяным его защитником. Он ответил, скупо улыбнувшись:

- Слава богу, что до сочельника осталось ждать всего сутки. Я приду, святейший, готовь побольше хмельного.

- Будет и хмельное. Об одном прошу, Божественный: дождись меня во дворце и мы придём ко мне вместе - только вдвоём.

- Страсти в тебе бушуют, святейший. Мне так и кажется, что ты по-прежнему тайный советник, - усмехнувшись, сказал император.

Николай Мистик словно согласился с ним, покивал головой и перекрестился на образ, причисленного к лику святых императора Константина Великого [9] [9] Константин I Великий (ок. 285-337) - римский император (306-337), объединил всю империю, завершил преобразование ее государственного устройства, превратил христианскую церковь в свою опору; перенес столицу империи в г. Византий (Константинополь). . Патриарх преклонялся перед Константином Великим, порвавшим с Западной Римской империей, создавшим новую империю - Византию - и основавшим на проливе Босфор столицу молодого государства. Искусные мастера мозаики создали образ императора с градом Константинополем в руках, показав его мощь и величие во всей красе.