Александр Антонов - Монарх от Бога

Багрянородный нашёл удачный способ пополнить свои знания о провинциях. Его помощники-скорописцы ежедневно выслеживали в бухте Золотой Рог и на восточных базарах купцов, приезжавших из разных провинций, прежде всего из восточных, расспрашивали их, чем богаты, чем знаменательны их земли, узнавали о ценах на местных рынках, какой скот выращивают, что растёт на полях, справлялись о погоде в разные времена года, интересовались примечательными событиями, богатыми землевладельцами, жизнью крестьян. Собрав такие сведения, скорописцы излагали их на пергаменте и передавали Багрянородному.

Но всякий раз в беседах со скорописцами Константин понимал, что это лишь первые шаги к накоплению материала о фемах, что он только тогда сможет взяться за работу, когда сам побывает в наиболее значительных провинциях. Однако пока главный жизненный интерес Константина и Елены сводился к тому, чтобы дождаться наследника трона, продолжателя Македонской династии. Их надеждам суждено было сбыться.

Однажды ранним утром апрельского дня Елена проснулась возбуждённая и радостная. Она долго нежилась в постели, смакуя радость, гладила живот и наконец не вытерпела, разбудила супруга.

- Божественный, проснись. Я должна тебе поведать о том, чего мы ждали так много лет. Господь благословил нас.

- Давно и с нетерпением жду твоего признания, - произнёс Багрянородный, протирая глаза.

- Теперь наступило время открыться. Уже четыре месяца у меня нет месячных. А сегодня ночью младенец дал о себе знать. Как будто у меня забилось ещё одно сердце!

- А по-другому и не может быть! Новая жизнь дала о себе знать! Прекрасно, моя Божественная. Я верил, что всё так и будет, и сейчас принесу то, что питало мою надежду. - Константин поднялся с ложа, прошёл в свой покой, взял камею и вернулся. - Вот он, знак Божий! Смотри и удивляйся. - И Багрянородный поднёс к Елене камею так, что она осветилась лучами восходящего солнца. - Ты видишь, что пред твоим лицом?

- Да, это головка младенца! Чудо! Почему ты раньше мне не показал?

- Боялся, что знак исчезнет. Отныне наши страхи позади, и я благодарю тебя, моя радость, за ту награду, какую несёшь.

Для Багрянородного и Елены наступило новое время. Оно было окрашено в розовый цвет. Теперь у Константина не было других забот, как беречь супругу. Он не стал выводить её к общему трапезному столу: боялся сглаза, особенно от Константина и Стефана, и братьев, как считал Багрянородный с ядовитым взглядом. В них опять проявилось всё худшее, чем они жили раньше. Они увлекались хмельным, не сдерживали себя в выражениях. Царские короны прибавили им только спеси и чванливости, и постепенно Багрянородный стал сожалеть о том, что не прислушался к голосу Лакапина. Роман оказался прав: его сыновьям царские короны были нужны для того, чтобы любыми путями завладеть императорскими коронами. Своему отцу они говорили об этом откровенно. Однажды Стефан, находясь во хмелю сказал:

- Нам, батюшка, пора поменяться коронами. Багрянородному так она вовсе не к лицу.

Лакапин в гневе запустил в Стефана мраморной статуэткой, и не сносить бы ему головы, если бы он не увернулся. Отцу он отомстил угрозой:

- Дорого, батюшка, будет стоить тебе этот бросок.

Стефан и Константин давно уже похвалялись среди вельможных отпрысков тем, что благодаря им Византия одержала победу над корсаром Львом Трипольским.

- Это мы с Константином подняли его на мечи и сбросили в море. Правда, он успел нас ранить. Ну да наши раны стоили того…

Дружили цари Стефан и Константин с подобными себе. Между их друзьями первым другом считался Феоктист, сын Константина Дуки. Ходили слухи, что и другие друзья царей были из тех, кто способствовал Константину Дуке в попытке захватить трон империи.

Стефан и Константин пускали ложь по любому поводу. Особенно они отличились в этом, когда побывали в Болгарии на венчании царя Петра с их племянницей Марией. Как они там гуляли на свадьбе, молва не донесла до Магнавра, но то, что они однажды заявили друзьям, стало достоянием служителей в секрете. А заявили они о том, что мир между Болгарией и Византией заключён на вечные времена благодаря им, Стефану и Константину. После этого к братьям-царям потянулись вельможи, которые хотя бы в самом малом были недовольны императорами Багрянородным и Лакапином. А таких было много. Все крупные землевладельцы были против «Новелл» 922 года, изданных императорами. Помещикам нужны были монархи, которые поддерживали бы их, давая без помех скупать у крестьян земли. Оказались сторонники у Стефана и Константина и среди военной знати. Она ведь тоже обогащалась за счёт крестьян, особенно в восточных провинциях. Правда, крупная военная и земледельческая знать на юго-востоке империи вообще пренебрегала императорской властью. Она знала, что карающая рука басилевсов вряд ли достанет её на берегах Тигра и Евфрата. И только когда императоры добивались исполнения своей воли с помощью командующего азиатской армией Иоанна Куркуя, мало было охотников враждовать с императорами и их прославленным полководцем.

И всё-таки мирная жизнь во время ожидания наследника престола протекала в Магнавре да и в державе под высоким напряжением подводного течения. Потому-то Божественный и берег свою супругу от внешних воздействий. Так продолжалось до самых родов. Вместе с Лакапином Багрянородному удавалось хранить мир и покой в Магнавре и в европейской Византии, а с помощью Иоанна Куркуя и Варды Фоки и на огромных просторах азиатской части империи.

Багрянородный и Лакапин в этот год перед появлением престолонаследника правили державой как никогда в полном согласии и понимании друг друга. Какой бы вопрос ни был, они исполняли его мирно и каждый думал лишь о благе империи. Так было, когда пришло время избирать на престол византийской церкви патриарха. После кончины Николая Мистика его замещали один за другим два митрополита и епископ, но все трое были отвергнуты церковными иерархами по причине неумения управлять делами церкви. При них участились приезды представителей римской церкви. Папские легаты вели себя в Константинополе как у себя в Риме. Пять лет влияния легатов на настоятелей монастырей принесли огромный вред империи. Легаты развращали монашество. Позже Константин Багрянородный написал в своих сочинениях много справедливых обвинений монашества: «Монастыри охотно принимали под своё покровительство разорённых и притесняемых мелких людей, но при этом брали у них земли в собственность. Монахи всячески заманивали свою жертву в сети. Сначала предлагали угощения - вкусные кушанья, напитки, затем пускали в ход духовную приманку. Очарованного слушателя привлекают к пострижению, уловляют в свои сети достояние человека, его имение, деньги, а как скоро цель достигнута, не обращают на него внимания, отпускают на все четыре стороны без имения и денег».