Борис Горин-Горяйнов - Федор Волков
- Название:Федор Волков
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ярославское книжное издательство
- Год:1956
- Город:Ярославль
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Горин-Горяйнов - Федор Волков краткое содержание
Роман-хроника посвящен жизни и творчеству Федора Григорьевича Волкова (1729–1763), русского актера и театрального деятеля, создателя первого постоянного русского театра.
Федор Волков - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А вы полагаете, эта туча однодневок такую струйку почувствует? Голубчик! Здесь ливень грозовой потребен, с градом каменным! Чтоб в мертвую слизь обратить всю эту толчею бестолковую…
Помолчали. Федору Волкову все больше начинал нравиться откровенный и, как видно, умный сержант.
— А Александра Петровича судить преждевременно остерегитесь, — прервал молчание Бредихин, задумчиво выстукивая пальцами на столе какой-то марш. — Он тут многим в носу щекочет из стаи мошкариной. Жалить мастер. И Ломоносов также. Да, пожалуй, и Кирилыч отчасти. Все это — материя бродильная. А когда люди застой и неподвижность за счастье для себя почитают, брожение — вещь докучливая и для мошкары неприятная, порядок пляски расстроить грозится. Людей-то просвещенных у нас раз, два и обчелся. Да и те прячут свою просвещенность под чудачествами разными, чтобы не быть очень уже смешными в глазах дикарей. И дикари в простоте душевной полагают, что быть просвещенным это и значит быть чудаком. И то уже благо, что какая-то тень уважения к просвещению все же чувствуется.
Бредихин поднялся и посмотрел в темное окно.
— Какие надежды ваши на будущее, Федор Григорьевич? — спросил он после молчания.
— Никаких, как есть, — грустно улыбнулся Волков.
— Самое правильное. Разочарованности избегнете. Да и какие надежды может внушить трясина честному человеку? Ну, извинения прошу за время отнятое.
Он протянул руку Федору. Задержал его руку.
— Хочется мне совет один вам подать, да не знаю, уместно ли.
— Отчего же неуместно? — улыбнулся Федор.
— Новый вы человек. А у нас тут прохвостов много. На знакомства скороспешные, а наипаче на откровенности дружеские не будьте склонны излишне… Мастаки у нас есть отменно ловкие. И не заметите, как в душу к вам влезут для отправления надобностей своих…
— Душевно благодарю за предупреждение, Андрей Никитич. И за расположение ваше. А на знакомства скороспешные я не шибко податлив.
— Ну, рад за вас.
Бредихин ушел.
В дверь заглянул брат Гриша, с которым они занимали общую камеру.
— Ты спать-то пойдешь?
— А ты чего не спишь?
— Не спится. Да еще и огня тушить приказа не было. Из ребят тоже еще никто не спит. Волнуются.
— А чего ребятам волноваться?
— Не нравится им здесь. Половина уже домой просится.
— Не рано ли? Подождем, когда прогонят. Пока не гонят еще.
— Этого-то как раз им ждать и не хочется.
В дверях столпились Нарыков, Попов, Шумский и другие. Один за другим проникли в кабинет, расселись по углам, по подоконникам. Молча.
Федор понимал их состояние. Старался казаться веселым и беззаботным. Заглянул в глаза одному, другому.
— Чего вы нахохлились, как мокрые курицы в ненастье? С животами неладно? Это от жирного. С непривычки. Ну? Скажите хоть словечко.
— По домам бы, — негромко высказал общую мысль Ваня Нарыков.
— По мамке соскучился? Али мышей боишься?
— Мышей… Летучих… что нетопырями прозываются, — угрюмо сказал Ваня, исподлобья поглядывая на других.
— И мне они чевой-то не по нутру, — вздохнул Шумский.
— Сами вы — совы ночные! Вот вы что! — крикнул, вскочив и забегав по комнате, Алеша Попов. А по мне — так плевать на все я хотел. Абы на мозоли мне только не наступали!
— А наступят — легонько отодвинуть можно. Под девятое ребро кулаком, — промолвил, сплюнув в угол, рыжий Иконников.
— Вы вот что, ребята, — серьезно сказал Федор Григорьевич. — Слякоть-то не разводите раньше срока. Комедии на театре хороши. Идите-ка спать. Утро вечера мудренее.
— Здесь и утро и вечер одинаково мудреные. Али одинаково дурашливые, — усмехнулся Чулков. — Во всяком разе не по нас…
— Бросьте, ребята, побаски. Давайте прямо. Чем вы недовольны? — спросил, начиная почему-то сердиться, Волков. — Кто вас обижает?
— Ну, это шалишь, кума. Мы сами норовим обидеть кого, — сказал Семен Куклин. — Дело не в обиде…
— Так в чем же?
— А лезут всякие… разные… Коли так будет дале — от их и совсем житья не станет. Один придет — кабак устроит… Другой… Уж лучше восвояси. Без скандала.
— Это правильно. Посторонних и праздношатающих чтобы не допускать, — поддержали его другие.
— Да кто ж эти посторонние? — повысил голос Федор. — Вы и видели-то двух человек.
— И того достаточно, — усмехнулся Иконников.
— Один из них — начальство наше. Человек любезнейший.
— А другой? Чего он приперся? Кто его звал? Такого одного хватит, чтобы свет омерзел…
— Не пущать никого, окромя своих, вот и все! — закричал Алеша Попов. — Дежурство учредить, из своих, посменно. И ворочать к воротам всех праздношатающих. Что мы за диковины заморские? Не карлы и не телята двухголовые, чтобы на нас зенки пялить. Противно такое. Я не согласен. Грубить буду!..
— Сейчас договоримся, ребята, — стал мягко уговаривать Федор. — Перво-наперво знайте, что нет у нас защиты более крепкой, чем Александр Петрович. Что он горяч — это никого не касается. Не раздражайте его сами, а уж он вас в обиду никому не даст. До остальных нам дела нет. Мы знаем одного — и все тут. О дежурстве мысль не плохая: подумаем. Доложу завтра бригадиру нашему и от вашего имени попрошу его наладить жизнь нашу покрепче. Порядок в нашем деле необходим строгий, а особенно на чужой стороне. А то вон вы какие… комедианты. Из комедии в одну минуту в драму перескакиваете.
— А коли тот еще раз залезет, так мы ему и трагедию учиним… на ярославскую стать… как на Которосли в Крещенье, — пообещал Иконников.
— Блин у него так смазки и просит, — сказал, крутя головой Чулков.
Все засмеялись.
— Дикари вы все-таки, ребятишки, — засмеялся и Федор.
— Это еще вопрос, кто дикари-то…
Помолчали. Гаврило Волков протирал заиндевелое окно, всматривался в темноту.
— Ты чего там, Гаврюша?
— Суроч какой-то на дворе. Слякоть и зги не видно. Не весело.
— Климат такой… ингерманландский.
— Затащила нелегкая! Во все складач он, тот климат, заползает. И люди здесь такие ж… ингерманландские. Чтоб им пусто было! — сплюнул в угол Шумский.
Повздыхали.
— Теперь, чай, в Ярославле хорошо. Солнце, поди, на весну… Волга скоро тронется… Канатчиковы к «забаве» готовятся. А театр, наш собственный, кровный театр — досками заколочен стоит. И все лето так простоит, ежели мы отселе не вырвемся, — вздыхал Гаврило.
— Заткнись, Гаврюшка! — закричало сразу несколько голосов.
— Авось не долго простоит заколоченым, — в свою очередь невольно вздохнул Федор Волков.
— Если бы да кабы… Еще помолчали.
— По-моему, и здесь можно стать не лишним, — вывел свое заключение Алеша Попов. — Только, чур, вести свою линию твердо, дружка за дружку крепко держаться!
— Дедка за репку, бабка за дедку, — обрадовался Шумский, — тянут-потянут — и вытянули…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: