Слав Караславов - Восставшие из пепла

Недоверие к ближним лишало Алексея Ангела сна. Он по себе судил о людях. Поэтому, оберегая свой престол, он не гнушался лжи, интриг, сплетен, не останавливался ни перед чем — ни перед беспредельной жестокостью, ни перед мелочной мстительностью. Давно охладел он даже к своему родственнику Мануилу Камице. А бывало, никогда не садился ужинать без него, не начинал пить вино, пока не услышит звона его бокала. Все воспринимали это как признательность императора Камице, без помощи которого он навряд ли носил бы красные сапоги василевса. Протостратор был первым, кто заговорил о никчемности Исаака Ангела и начал уговаривать близких ему стратигов [26] Стратиг — правитель административной области Византии — фемы. В военных походах командовал собранным в своей феме войском. сменить василевса, понимая, что играет на руку Алексею Ангелу. Легенда, что он единственный человек, способный оградить империю от нападений болгар, стала убеждением. Она вполне устраивала полководцев, потому что скрывала их собственную никчемность, кою они приписывали Исааку. Заняв престол, новый император, по совету того же Камицы, попытался заключить мир с болгарскими правителями Асенем и Петром, но горцы с пренебрежением отнеслись к его предложениям и продолжали свои дерзкие набеги. Однако Алексей, чтобы не омрачить свою несуществующую славу полководца, сам выступать против них не спешил, а предпочитал посылать отряды во главе со своими приближенными. Его зять, севастократор Исаак Комнин, первый столкнулся с болгарами, и поначалу вести от него были благоприятными. Император встречал гонцов с радостью и с тревогой — он страшился громкой славы зятя и в то же время был доволен, что варвары отбиты. Но все это продолжалось недолго. Однажды ранним утром пыльный гонец принес ошеломившее его известие: при Амфиполе [27] Амфиполь — византийская крепость на побережье Эгейского моря в устье р. Струма. Ныне — г. Амфиполь (Греция). войска ромеев разбиты, а севастократор захвачен в плен. В плен? А если Исаак Комнин добровольно перешел на сторону болгар? Вот когда настоящий, лишающий разума страх охватил василевса. И этот страх навел его на мысль: если боишься своих, обопрись на чужих. Ему нужны были люди меча, которые никогда не снискали бы уважение ромеев, а тем более их любовь, но которые умели бы расправляться с обитателями диких гор. Иванко стал первой такой ласточкой. В сущности и струмицкий воевода [28] Струмицкий воевода — правитель крепости Струмица в неприступных ущельях р. Струмицы. В описываемое время правителем Струмицы (ныне — одноименный город в СФРЮ) был Добромир Хриз. Добромир Хриз ничем не хуже его. Но если Иванко казался ему наивным и глуповатым, то Хриз напоминал хитрую ласку, которую едва ли загонишь в капкан. Император долго помнил, как умело защищался струмицкий воевода от царедворцев, обвинивших его в сочувствии Петру и Асеню и добившихся приказа ослепить его. Но Добромир Хриз не сдался.

— Никто не может лишить меня возможности даже без глаз видеть божественный, солнценосный лик моего василевса! — воскликнул он перед очагом с раскаленным железом, и это спасло его.

Что же, Хриз хитер, но император хитрее. Он сделал вид, будто поверил в искренность слов мизийца, и помиловал его. Помиловал в самый последний момент, чем дал Хризу понять, что он умеет ценить преданных людей. Более того, Алексей Ангел приказал вернуть Хризу его владения. Рассчитывая в будущем использовать этого мизийца так же, как Иванко, император хотел раз и навсегда внушить струмицкому воеводе мысль о своей доброте и непоколебимой справедливости, и что во имя этой справедливости он и впредь не будет считаться с мнением даже самых высокопоставленных своих подданных…

Усилившаяся боль в ногах прервала мысли Ангела. Он тихо застонал. Бархатные завесы на дверях тотчас отодвинулись, и два телохранителя встали по обе стороны его кресла. Алексей Ангел указал пальцем на свои ноги. Один из телохранителей опустился на колени и осторожно снял с его ног красные сапоги. Откуда-то бесшумно выскользнула молодая женщина с большой золотой лоханью с соленой водой и, склонившись, поставила ее у ног василевса. Император погрузил ноги в воду и, прикрыв глаза, устало махнул рукой. Все тут же скрылись. Обычно василевс лечил ноги целебной грязью, но сегодня решил обойтись лишь соленой водой. Ему предстоял разговор с Мануилом Камицей, а грязь все же унижала его императорское достоинство, и он предпочел воду. Камицу он вызвал сам, чего давно уже не бывало, их дружеские беседы стали редкостью. Протостратор вот-вот должен был явиться. Как и покойный Исаак Комнин, Камица был очень богат, его влиятельные родственники стали постепенно сосредоточиваться в Константинополе, что сначала тревожило мнительного императора, а затем не на шутку испугало. Ведь зять Камицы был одним из лучших полководцев. Что за этим кроется? Дружеские отношения с родственником дали трещину. Алексей Ангел стал подумывать — не удалить ли Камицу из престольного города? Но как? У василевса не хватало смелости, и кроме того, он боялся сделать ошибочный ход. Император держал Камицу на расстоянии и лишь дал понять, что его родственные и дружеские чувства к нему несколько изменились. Алексей Ангел впервые посягнул на авторитет протостратора в те дни, когда Иванко, убив Асеня, пытался со своими сообщниками удержать Тырновград и беспрестанно просил о помощи. В конце концов василевс приказал Мануилу Камице выступить с войском и идти к Тырновграду, но дошел он только до подножия Хема.

Когда ромейские воины расположились на ночлег, по лагерю, сея ужас, разнесся слух, что в горах витает дух болгарского царя Асеня, зарубленного Иванко. Утром ромеи наотрез отказались войти в тесные ущелья. На другую ночь кто-то из верных императору людей снова крикнул, что дух мертвого царя уже здесь, над лагерем, и выбирает себе жертвы. Этого было достаточно, чтобы произвести в войске настоящую панику. Обезумевшие воины, побросав оружие и снаряжение, кинулись прочь… Льстивые царедворцы с молчаливого одобрения василевса разнесли слух, что первым бросил свой меч и побежал от Хема сам протостратор Камица. И загуляла о нем недобрая молва в городе Константина. Тут уж вспомнили и первый неудачный поход на Тырново бывшего василевса Исаака Ангела. Тогда Камица командовал передовыми турмами [29] Турма — одна из боевых единиц византийской армии, подразделение фемного войска. , осаждавшими орлиное гнездо Асеня и Петра. Он долго не мог забыть, как цвет ромейского войска был загнан болгарами в каменные теснины и там уничтожен. Сам император едва не погиб, он чудом вырвался из окружения, а потом обвинил протостратора в том, что тот не пришел ему на помощь. И в этот раз произошло то же самое, и нынешний василевс Алексей Ангел обвиняет Камицу в трусости, в неумении управлять войском и уж теперь-то отправит его из престольного города в какую-нибудь дыру… Все эти пересуды, естественно, доходили до ушей протостратора, заставляли его каждое мгновение быть настороже…