Амитав Гош - Стеклянный Дворец

- Мне нужно вам кое-что сказать, так что послушайте. Наверное, мне следует поговорить с каждым по отдельности, иначе я никогда не пойму, что сказать каждому из вас...

Они посмотрели на нее, вытаращив глаза. Ума подумала про себя: что я делаю? Я их испугала и навсегда потеряла. Но потом они словно поняли значение ее слов и заулыбались, Уме показалось, что раньше ни один взрослый так с ними не говорил, даже не думал искать их компании.

- Что ж, тогда давай прогуляемся, Элисон.

С этого мгновения всё было просто: они, похоже, жаждали показать ей поместье, пойти с ней на прогулку. Они называли ее "тетя", и это тоже было на удивление приятно. Вскоре они уже не были просто "детьми", в каждом проявилась узнаваемая черта. Тимми был уверен в себе и в точности знал, чем намерен заняться - он хотел поехать учиться в Америку, как когда-то Мэтью, а потом открыть собственный бизнес. Нил был более мягкой и прямой версией Раджкумара, Ума ясно видела в нем отцовские черты, но приглушенные богатством и комфортом. Элисон являлась в некотором роде загадкой, иногда тихой и задумчивой, но временами с бешеной энергией смеялась и вела язвительные и умные беседы.

Дину остался единственным, кто полностью спутал чувства Умы. Каждый раз, когда она пыталась с ним поговорить, он выглядел замкнутым и угрюмым, время от времени делая едкие до горечи комментарии. Его речь состояла из отдельных странных вспышек, он наполовину глотал одни слова и выпаливал остальные, такая манера говорить заставляла Уму опасаться, что она может его прервать. Лишь когда в руках Дину появлялась камера, он, похоже, немного расслаблялся, но, конечно, невозможно разговаривать с человеком, который думает лишь о видоискателе.

Однажды утром Элисон сказала Уме:

- Я хочу кое-что вам показать. Можно с вами проехаться?

- Разумеется.

Дину слышал их разговор, и приглашение было произнесено так, что явно касалось и его. Но предложение Элисон, похоже, вызвало у юноши приступ застенчивости. Он начал пятиться, заметно приволакивая правую ногу.

- Дину, ты разве с нами не поедешь? - спросила Элисон.

- Не знаю... - он побледнел и что-то смущенно промямлил.

Ума пристально за ним наблюдала и вдруг поняла, что мальчик тайно влюблен в Элисон. Она сдержала искушение улыбнуться. Ума решила, что ничего из этого не выйдет, они были слишком разными: он - существо из тени, а она - создание, жаждущее находиться на виду. Он проведет жизнь, лелея невысказанные желания. Уме хотелось сжать Дину за плечи и встряхнуть, чтобы он проснулся.

- Пойдем, Дину, - приказала она резким категоричным тоном. - Не будь ребенком.

- Да, и правда, пойдем, - энергично согласилась Элисон. - Думаю, тебе понравится.

- Я могу взять камеру?

- Конечно.

Они спустились по широкой лестнице из красного дерева на гравийную дорожку, где у крыльца стоял маленький родстер вишневого цвета. Это был шестилитровый Пейдж-Дайтона, трехместный, с единственным задним сиденьем, которое выдвигалось как ящик стола, опираясь на подножку. Элисон вытащила заднее сиденье для Дину, а потом открыла пассажирскую дверцу для Умы.

- Элисон! - удивленно воскликнула Ума. - Отец позволяет тебе водить его машины?

Элисон усмехнулась.

- Только эту, - сказала она. - Он и слышать не хочет, чтобы мы водили Дюза или Изотту, - она нажала на газ, и машина рванулась вперед, окатив крыльцо фонтаном гравия.

- Элисон! - крикнула Ума, вцепившись в дверь. - Ты едешь слишком быстро.

- Даже и вполовину не так быстро, как мне хотелось бы, - засмеялась Элисон, мотнув головой. Ветер подхватил ее волосы, которые развевались сзади, как парус. Они с рычанием проехали мимо ворот в нижнюю часть сада и резко нырнули в мрачную тишину плантации, где тонкие деревья с длинными листьями смыкались аркой высоко над их головами. Деревья стояли ровными рядами и простирались до горизонта, превращаясь в длинные прямые туннели. Мелькающие по бокам деревья, тысячи и тысячи, вызывали головокружение. Ума почувствовала подкатывающую тошноту, словно смотрела на быстро движущиеся по экрану полосы, ей пришлось опустить глаза.

Внезапно деревья закончились и появились трущобы с рядами обрамлявших дорогу хибар - каморок из кирпича и известки под островерхими жестяными крышами. Хижины были совершенно одинаковыми по форме, но в то же время выглядели по-разному: некоторые были аккуратными, с мелькающими на окнах занавесками, а другие - просто лачуги с кучами отбросов перед дверьми.

- Здесь живут кули, - объяснила Элисон и быстро замедлила ход. Они проехали мимо, и машина снова набрала скорость. И снова вокруг сомкнулся туннель из деревьев, они погрузились в калейдоскоп из линий.

Дорога закончилась у ручья. Струйка воды текла вниз, по скальному выступу, ее поверхность покрывала легкая зыбь. На другой стороне ручья гора круто вздымалась вверх, чернея в плотном и спутанном лесу. Элисон поставила машину на укромной поляне и открыла дверь.

- Здесь заканчивается плантация, - сказала она. - Теперь нам нужно пройтись.

Элисон взяла Уму за руку и помогла ей медленно перебраться через ручей. На другой стороне начиналась тропа, ведущая прямо в джунгли, вверх по склону Гунунг Джераи. Подъем оказался крутым, и Ума вскоре сбила дыхание.

- Нам еще долго идти? - крикнула она идущей впереди Элисон.

- Нет. Почти на месте.

- Где?

Внезапно подошел Дину и встал рядом.

- Взгляните.

Следуя по направлению его пальца, Ума посмотрела вверх. Через заросли лиан и бамбука она заметила просвечивающую красную кладку.

- Что это? Выглядит, как руины.

Дину пошел вперед возбужденно торопясь вслед за Элисон. Ума догнала их на том месте, где склон выравнивался, превращаясь в каменистое плато. Прямо перед ней на квадратном постаменте стояли два похожих на могильные обелиски строения - окруженные стенами помещения, каждое с дверью, выходящей в небольшой загончик. Каменные стены были старыми и покрылись мхом, а крыши рухнули внутрь.

- Я надеялась, что вы сможете нам сказать, что это, тетя Ума.

- Почему я?

- Ну, ваш отец ведь был археологом?

- Да, но... - Ума медленно покачала головой. - Я не очень-то многому у него научилась.

Ни одно другое зрелище не вызвало у нее столько чувств: потрескавшийся красный камень по соседству с густой зеленью джунглей и безмятежно вздымающейся горой с пеленой облаков вокруг вершины. Дину был поглощен фотографированием руин, ходя кругами с максимальной скоростью, которую позволяла его нога. Ума ощутила внезапный прилив зависти: если бы она была в том же возрасте, это сооружение тоже увлекло бы ее и изменило жизнь, она бы раскопала его и увезла с собой.

- Тетя Ума, - позвал ее Дину с другой стороны поляны, - что это за развалины?