Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– Может, девушек пригласим? – предложил я. – У меня есть знакомая студентка, учится в педучилище. Наверняка у неё подруга есть.

– Хорошо, – почему-то без энтузиазма отозвался Тисо. – Выйдем пораньше и зайдём в педучилище.

Мы немножко выпили «за встречу», покушали. Рассказывали друг другу о службе и о жизни после армии. Тисо жил вместе с мамой в одной комнате. Его младший брат Вова служил в армии, а сестра Зина жила в Свердловске, работала на «Уралмаше». Сам Тисо работал в леспромхозе трактористом на трелёвке леса. Он гусеничным трактором вытягивал брёвна из леса и грузил их на лесовозы.

За разговорами время прошло быстро. Нам уже пора было выходить. По пути мы зашли в общежитие. Я попросил, чтобы вызвали Аню Корченко. Вскоре она появилась, я пошёл к ней навстречу. Мы молча улыбнулись друг другу, поздоровались за руку, без объятий. Мы с ней не виделись три с половиной года, ей уже было девятнадцать. Она подросла, стала стройнее и красивее. Меня поразил её серьёзный, оценивающий взгляд, в котором, как мне показалось, мелькнуло осуждение. Что ж, возможно, она знала о моих похождениях на побывке. Но она ни словом об этом не обмолвилась, что было для неё раньше нехарактерно. Я просто онемел, глядя на неё, и не мог сказать ни единого комплимента, могущего растопить лёд неловкости. Кое-как я нашёл слова, чтобы познакомить её со своим другом. Мы пригласили её в кино, она без колебаний согласилась.

– Извините, я пойду оденусь, зима всё-таки, – сказала Аня.

– Мы подождём, – промолвил я.

Нам не пришлось долго ждать. Вскоре Аня появилась, да ещё и не одна, а с подругой. Аня представила её нам, назвав Полиной. Мы познакомились и все вместе пошли в кинотеатр. Население Талицы тогда не превышало десяти тысяч, и зимним вечером на улицах было малолюдно, а машин и вовсе раз-два и обчёлся. Поэтому мы смело шли по проезжей части в одну шеренгу – девушки под ручку посередине, а мы по краям, словно охранники. Так дошли до кинотеатра.

На афише посмотрели, что будет за фильм. Сейчас название не вспомню, но что-то про Бетховена. Это нас не особо вдохновило, но выбора не было, поэтому мы взяли билеты и расселись по своим местам. Фильм был о великом композиторе, который, уже будучи глухим, сочинял четвёртую сонату. Несмотря на всю серьёзность темы, фильм нам не дал никакой пищи для общего разговора. В наших головах шумела полуторачасовая громкая музыка рояля. И мы молча двинулись в обратный путь, так и не найдя тем для какого-нибудь конкретного разговора и обмениваясь лишь малозначимыми репликами. Для сближения нужна была раскованность, но среди нас четверых не нашлось никого, кто мог бы расшевелить компанию. У меня не хватило духу говорить с Аней о своих чувствах при свидетелях – я считал, что это было бы нетактично. Девушек мы проводили до педучилища, их общежитие было рядом. Поблагодарили девушек за компанию и простились с ними без уговора о следующем свидании.

Мы с Тисо вернулись к нему домой. У него был радиоприёмник, он покрутил ручку настройки. Почти везде сообщалось об антисоветской пропаганде в капиталистических странах. США называли Советский Союз своим врагом номер один. Америка под руководством президента Дуайта Эйзенхауэра полным ходом взялась за гонку вооружений, испытывала атомные и водородные бомбы. Наша страна отвечала тем же самым – готовилась к войне. К тому времени началось и некое брожение в правительстве. Сгущались тучи над председателем Совета министров СССР Маленковым, который дал послабление в налоговом бремени сельским жителям, а некоторые налоги отменил вовсе; селяне стали жить лучше. Забегая немного вперёд, скажу, что в феврале 1955 Маленкова снимут со своего поста, а затем, два года спустя, обвинят в антипартийном заговоре вместе с Молотовым, Кагановичем и некоторыми другими членами Президиума ЦК КПСС. В докладе на XXII съезде КПСС говорилось: «Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов» . В результате состоявшегося в июне 1957 года Пленума ЦК КПСС участники группы были выведены из состава ЦК КПСС (сам Маленков был переведён на должность директора электростанции в Усть-Каменогорске), а в 1962 году исключены из партии. Во главе правительства встал министр обороны Маршал Советского Союза Булганин. То-то маршал поднимет сельское хозяйство!

В общем, мы с Тисо сделали вывод, что скоро нас снова заберут в Советскую армию.

Я переночевал у Язовских, а наутро Тисо предложил мне поехать к нему на работу.

– Может, тебе понравится, так будем работать вместе.

Мы с ним поездили на тракторе.

– Если не найду работы по профилю будущей моей учёбы, то непременно приду сюда, – сказал я. Хотя, надо признать, к железной дороге меня тянуло куда больше, чем к тракторам.

– Я надеюсь, ты придёшь. Ну а нет, так просто заходи в гости.

Тисо попросил шофёра, которому грузил машину лесом, чтобы тот довёз меня до Поклевской. Мы с Тисо простились.

Приехав на станцию, я быстро побежал в школу, но всё-таки опоздал к началу уроков на час. На обратном пути из школы зашёл на железнодорожный вокзал с желанием поступить на любую работу, связанную с железной дорогой. В здании вокзала увидел кабинеты начальника станции и его заместителя. Решил вначале зайти к заму.

– Хочу устроиться на работу на станции, – сказал я ему.

– Покажите документы.

Я подал паспорт и военный билет.

– А трудовой книжки у вас нет?

– Нет, до службы в армии я работал в колхозе трактористом. Ещё месяца три временно работал путейцем. Правда, мне тогда только пятнадцать лет было.

– Так вы согласны на любую работу?

– Да.

– Даже машинистом на паровозе? – подковырнул он.

– Думаю, на машиниста нужно поучиться, – рассудительно ответил я. – Вот я и решил поступить в школу машинистов.

– Хорошо. Нам в ближайшее время понадобится новый работник, которого ещё нет в штате станции. Но он будет необходим в связи с постепенным переходом подвижного состава на автосцепку. Где вы живёте?

– В селе Горбуново. Но учусь в здешней вечерней школе и бываю здесь часто.

– Тогда заходите раза два в недельку ко мне, – предложил замначальника станции.

Я стал после школы заходить к нему, иногда встречал его на вокзале. Он продолжал мне уверенно обещать, а я продолжал верить и надеяться. В школу и на консультации я ходил регулярно. Учёба шла нормально, кроме немецкого языка, который был у меня основательно запущен из-за отсутствия преподавателя во время прежней учёбы и отсутствия прилежания к этому предмету теперь. Уж больно горький след в моей памяти оставили люди (если их можно так назвать), говорившие на этом языке во время войны. В общем, выше троечки по иностранному языку у меня никогда не было.