Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Ещё одна нечаянная встреча произошла в конторе Центрального рудоуправления. Я встретил там молодую женщину из Горбуново – Татьяну, дочь Василисы Гавриловны. Мой отчим приходился Татьяне дядей. Она пришла в контору устраиваться на работу. Они с мужем недавно покинули «село родное», хотя и в нём они не бедствовали. Жили в своём доме, детей у них не было, а муж Михаил работал водителем у председателя колхоза. Но из деревень в город тянулась не только молодёжь, но и тридцати-сорокалетние – никто не хотел работать почти бесплатно. А на производстве была какая-никакая, а всё-таки регулярная зарплата. Как говорится, на хлеб и на чай хватало.

Татьяна была подругой Лены, моей бывшей супруги. Она сказала, что переписывается с Леной до сих пор. При нашей встрече Таня больше меня расспрашивала, нежели рассказывала сама. Я догадывался, что с одной стороны это было обычное женское любопытство, а с другой – ей будет о чём написать подруге.

Наша улица Милицейская была третьей от борта карьера. А улицы Февральская и Шахтёрская находились к нему ещё ближе, во взрывоопасной зоне. Раз в неделю в карьере массово производились взрывы, и население этих улиц на время выселяли из домов и увозили на автобусе подальше от опасной зоны. После взрывов их возвращали по домам.

На улице Шахтёрской как раз напротив нашего дома жил машинист электровоза Алексей Придыбайло. Украинец по национальности, он говорил на суржике – смеси украинского и русского языков. Временами выходило смешно, но он не конфузился, а смеялся вместе со всеми. Иногда казалось, что он сознательно придуривается – на шутки он, действительно, был горазд. Мы с ним сошлись и стали приятелями. Он иногда бывал у нас в гостях.

Довольно долгое время у меня не было постоянного помощника. Однажды ко мне обратился помощник машиниста Николай Петухов:

– Ты не возьмёшь меня помощником на постоянку?

Николай был крепким парнем, было видно, что он не глуп, однако порой в его манерах проглядывала излишняя самоуверенность.

– Хорошо, говори начальнику смены, я согласен.

Так мы с ним стали работать вместе. Каждый выполнял свои непосредственные обязанности, и как помощником я был им вполне доволен. Можно с ним было поговорить и на отвлечённые темы – парень он был эрудированный. А ещё он был страстным поклонником футбольного клуба «Спартак». Я же всегда болел за «Локомотив» (не только футбольный, но и в других видах спорта). И Николай никогда не упускал случая меня подколоть, если «Локомотив» проигрывал. Впрочем, я в большом долгу не оставался.

Однажды ко мне прикрепили практиканта, которого только что перевели с узкой на широкую колею. Если нас пересаживали на новые электровозы сразу, без подготовки, то сейчас новичкам давали до десяти смен стажировки. И вот в один из моих выходных (мы с Раей только начали жить в своей комнате) к нам без предупреждения пришли в гости трое мужчин. Это были мой помощник, практикант и машинист Придыбайло с фотоаппаратом. С собой они принесли бутылку крепкого напитка. «Мы пришли на новоселье», – так объяснили незваные гости.

Деваться было некуда. До прихода гостей Рая занималась домашним хозяйством и была одета в чёрный рабочий халат. Она не стала переодеваться, да и возможности для этого не было – не просить же гостей освободить помещение на несколько минут. Рая быстро организовала застолье, после которого Алексей устроил «фотосессию». Сначала сфотографировал всех присутствующих, потом экипаж сто одиннадцатого электровоза с рюмками в руках, а затем начал снимать меня и Раю – как каждый из нас по очереди играл на гитаре, а другой любовался игрой. На последнем кадре мы с ней целовались, правда, без объятий, сидя на стульях, но при всём честном народе. Фотографии получились хорошими и остались памятью об этом событии на всю жизнь.

Новый 1961 год мы снова отмечали у Ситниковых, однако этот праздник не запомнился чем-то особенным.

Весной этого года наши соседи по дому с первого этажа – чета Юферевых – подсказали, что как у жильцов этого дома, у нас имеется прямо во дворе небольшой участок земли размером примерно полторы сотки. Они показали нам, где он находится. Мы не стали долго ломать голову, что с этой землёй делать – перекопали и на всём участке посадили картошку. У Юферевых участок был больше, и на нём стоял добротный хлев, в котором они держали корову. Их участок примыкал к нашему, и хлев был расположен прямо на «границе». Сами они были людьми общительными и доброжелательными, можно сказать – интеллигентными. У них было две дочери, одна работала в школе учителем. Но мы общались в основном со старшим поколением.

Тут мне пришло в голову, что неплохо было бы на нашем участке соорудить сарайчик, который примыкал бы к соседскому хлеву. Юферев одобрил мою затею, так что одна стена, можно сказать, у нас уже была. А для остального я начал подыскивать стройматериал. Стал присматривать на работе, где «что плохо лежит». Приметил демонтированные опоры контактной сети, которые применялись для небольших электровозов на узкой колее. Для новых электровозов они были непригодны – слишком короткие. Были они сложены компактно, недалеко от съезда в карьер, который находился почти напротив нашего дома через две упомянутые выше улицы. Эти столбики я решил использовать для каркаса сарайчика.

Мой практикант уже хорошо научился управлять электровозом 21Е, а саму работу он знал ещё по узкой колее. Когда в ночную смену мы спускались в карьер под погрузку, он один заезжал под экскаватор, а мы с помощником тем временем брали опору и тащили на наш земельный участок. Таким образом в тёмное время суток мы иногда успевали сделать по два «рейса». Пока у меня был практикант, мы с Николаем принесли шесть столбиков, которых мне хватило для каркаса (четыре стойки и две поперечины).

Теперь был нужен материал для стен и крыши. И тут как нельзя кстати началось переселение жителей улицы Февральской в новые благоустроенные квартиры. Дома по этой улице пошли на слом. В одном из таких домов жила многодетная семья Юмшановых – мать с пятью сыновьями и одной дочерью. Дети почти все уже были взрослыми, а один из сыновей, Геннадий, работал машинистом электровоза, и я его знал. Единственная же дочь – симпатичная белокурая Светлана – понравилась Ивану Морозову, моему шурину. Вскоре они поженились. От них-то мы и узнали о переселении и о том, что их дом пошёл под слом.

Когда я заикнулся о том, что мне необходимы доски для постройки сарая, мне тут же разрешили брать всё необходимое, лишь бы пригодилось в дело.