Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

На улице стало светло, и я рассмотрел, где мы находимся. Оказались мы на территории средневековой, а может, и более древней военной крепости. По периметру высились полуразрушенные, но местами по-прежнему высокие крепостные стены с круглыми башнями, темнеющими бойницами на нескольких уровнях по кругу. Самая большая башня – высокая и широкая, квадратная внизу – имела большую арку, располагавшуюся над входом на территорию крепости. Скорее всего, здесь когда-то находились крепостные ворота. Эта башня тоже имела бойницы, но кроме них были и обычные окна. Все крепостные постройки были выполнены из камня.

Сам город Ахалцихе (в переводе на русский «Новая крепость») и бастион были заложены армянами ещё в двенадцатом веке. Ахалцихе хоть и находился на территории Грузии, но основным его населением были армяне. Город и крепость строились для защиты от внешних врагов, главным образом – от Османской империи. Турки были основными врагами армян и не давали им спокойно жить. В шестнадцатом веке город всё-таки был захвачен турками, и они владели им в течение двухсот пятидесяти лет. В 1829 году по итогам Адрианопольского мирного договора между Россией и Турцией Ахалцихе был присоединён к Грузии, находившейся в составе Российской империи. Крепость к тому времени была частично разрушена, и всерьёз её восстановлением никто не занимался. После Гражданской войны на территории крепости стал базироваться пограничный отряд, в котором мне и предстояло служить в течение трёх лет.

Пожалуй, хватит истории, теперь снова о прозе жизни. После физзарядки нас ввели в казарму и стали учить заправлять постели. Дело оказалось непростым, но вполне выполнимым. Тридцать постелей, находящихся в одном ряду, должны были быть заправлены одинаково и выровнены по шнуру.

После завтрака нашу роту выстроили на крепостной площади. Началось окончательное формирование отделений и взводов. Пришло ещё пополнение из грузин, примерно по пятнадцать человек на каждую роту. Их распределили по одному-два в каждое отделение. Затем стали вызывать новобранцев по фамилии и строить в одну шеренгу. В моё отделение попали двенадцать человек из Свердловского призыва и один грузин по фамилии Гелашвили. Это был маленький крепыш. Казалось, что рукава его гимнастёрки и штанины галифе вот-вот лопнут – настолько его мышцы были рельефны и накачаны. Нам представили командира отделения – младшего сержанта Петрунина. Мы его уже знали, он водил нас в баню и столовую вместе со всем взводом. Мне он сразу не понравился: неприятный взгляд выпученных глаз, на лице постоянная пренебрежительная ухмылка. Командир построил нас по ранжиру. Самым высоким из нас оказался Якушев, вторым – Максимов из Красноуральска, за ним Карманов из города Полевского. Я был четвёртым, а за мной стоял Иван Панин из Дегтярска и так далее до Ячменева – самого маленького по росту из уральцев, но единственного, как впоследствии выяснилось, женатого. Замыкал же строй грузинский крепыш.

В таком порядке мы в течение трёх месяцев ходили друг за другом «цугом». Таким же образом были сформированы ещё два отделения, которые вместе с нашим образовали один взвод. Тут я заметил в строю первого отделения своих Талицких земляков. Они стояли на разных «полюсах» – Молодцов первый, а Мосин – последний. Но я был доволен, что мы попали в один взвод.

Помкомвзвода дал команду:

– Смирно!

К вытянувшимся в струнку отделениям подошёл лейтенант и приветствовал:

– Здравствуйте, товарищи солдаты!

– Здравия желаем, товарищ лейтенант! – нестройно ответил хор голосов. Тем не менее командир браниться не стал, а представился:

– Лейтенант Иванов, ваш командир взвода, прошу любить и жаловать. – Он обошёл наш строй кругом, осмотрел своё «войско». Был он не богатырского телосложения, среднего роста, 25–27 лет от роду. Лицом симпатичен, но стремился придать ему суровость.

Все три взвода перестроили в одну колонну и дали команду: «Нале-во!» Ротой командовал старший лейтенант, и он предупредил:

– Сейчас подойдёт знакомиться с вами командир роты капитан Баранов, и вы ему должны дружно ответить: «Здравия желаем, товарищ капитан!»

Когда подошёл капитан, у нас всё получилось чётко и громко, как по нотам. Что значит – предупреждены! Капитан Баранов был высок ростом, строен, подтянут, со шрамом на лице и заметно искривлёнными губами. «Последствия ранения на фронте», – решил я. Ему было уже за тридцать, на вид он был очень строг. Вообще-то так оно и было. Однако, хотя все солдаты и даже сержанты его боялись, за весь учебный курс он никого не наказал и не обидел.

После обеда нам был положен час отдыха. Командир отделения приказным тоном сообщил:

– Вам нужно передать мне по пятнадцать рублей на «новогодние подарки».

Мы опешили. Я попробовал возразить:

– До нового года ещё два месяца!

– Вас не спрашивают, – отрезал он. Потом чуть смягчился: – Эти «подарки» вам понадобятся с сегодняшнего дня. У кого нет денег – удержат из месячного пособия, которое составляет 30 рублей. Магазин принадлежит нашей воинской части.

Младший сержант попросил одного солдата взять вещмешок и пойти с ним в магазин. Они ушли, а мы легли отдыхать. После подъёма увидели свои «подарки» – в бумажных пакетах были уложены необходимые солдатские принадлежности: три иголки, пара катушек ниток (белых и зелёных), три подворотничка, пластиковая дощечка, паста и щётка для чистки до блеска пуговиц и пряжки ремня. Ещё там обнаружилась зубная щётка и зубной порошок, сапожный крем и опять щётка. Вот и весь «подарок».

Первое, чему нас учили – чистить металлические пуговицы гимнастёрки. Пластиковая дощечка с круглым отверстием и узким продольным вырезом посередине нужна была, чтобы все пуговицы собрать вместе, и заодно предохраняла одежду от пасты и грязи при чистке. Тут же все впервые начистили свои пуговицы.

– Сапоги чистить будете не в казарме, а на улице или в туалетном помещении, где находятся умывальники и специальные скамеечки для чистки обуви, – сказал нам командир отделения. – Завтра утром проверю. А теперь будем учиться подшивать подворотнички. Взяли белые нитки, вдели в игольное ушко, приложили к вороту гимнастёрки с внутренней стороны и пришиваем так, чтобы он был виден вокруг, но выступал не более чем на два миллиметра.

Далеко не у всех это получилось сразу, и провозились мы с шитьём не менее получаса. После небольшого перерыва нас стали знакомить с воинскими званиями от рядового до маршала – по знакам различия на погонах. Вот такую науку нам преподали в первый же учебный день. Далее был ужин и свободный час, когда можно было погулять по территории учебной части или посидеть в казарме.