Леонид Волков - В стародавние годы

— Эльза моя, я не рассказывал о предсказании кудесника главным образом потому, что боялся огорчить тебя. Да и стоит ли вспоминать пустые слова, тем более что они не сбылись.

— Именно потому и можешь смело рассказать мне все. Я так люблю сама гадание и кудесников.

— Ну хорошо. Но помни, что не надо бояться. Так видишь ли, я рассказывал тебе уже, что бывал во многих сражениях и что много мне пришлось на своем веку убить людей, но никогда я не жалел убитых. И только раз, когда были мы почти у стен Иерусалима, повстречались мы с сарацинами. Сарацины были мирные и ехали с кибитками, в которых помещались с женами и семейством. Мы захотели купить у сарацин пищи, остановились и вступили с ними в переговоры. Не помню, из-за чего-то возник спор; предводитель сарацин выхватил оружие, я подлетел на коне и, не успев даже расспросить, в чем дело, а только помня, что сарацины нас оскорбили, взмахнул мечом — и сарацин, бездыханный, упал с лошади. Из ближайшей повозки раздался страшный крик, и я увидел окутанную чадрой женщину, бросившуюся из повозки к убитому вождю. Я не видел ее лица, но глаза ее надолго остались в моей памяти. Такой страшной скорби я не видел ни прежде, ни после. Ну да что вспоминать об этом: мертвому жизни вернуть я не мог; сарацинка уже, пожалуй, утешилась, да и не об этом я хотел рассказать тебе. Я хотел рассказать о предсказании кудесника. Так видишь ли, при входе в Иерусалим нам повстречался оборванный арабский нищий. Когда я подавал ему монету, он задержал мою руку, долго смотрел на нее, покачал головой и сказал:

«Ты ищешь славы для той, которой не нужна эта слава, а близко-близко от твоей головы что-то черное, как бы крылья ворона».

Больше он ничего не сказал, но слова его легли тяжелым камнем мне на душу. Может быть, в другое время я не обратил бы на них внимания, но тогда опечалился словами араба, будучи расстроенным невольно причиненной скорбью сарацинской женщине. До тех пор я не знал трепета в бою, а тут мне вдруг показалось страшно, тяжко умереть вдали от тебя, Эльза. Впрочем, как видишь, все походы мои окончились благополучно, и хотя я вижу теперь наклонившуюся ко мне черную, как вороново крыло, головку, но не страх наполняет мое сердце. Видно, я не так понял предсказание кудесника.

— А мне страшно стало, — заговорила в испуге Елизавета. — Ах, Гаральд, зачем ты рассказал мне предсказание кудесника!..

Вскоре после этой свадьбы вышла замуж старшая дочь Ярослава Анна за французского короля [19] Вторая дочь Ярослава Анна вышла замуж за французского короля Генриха I. До сих пор в г. Реймсе во Франции сохранилось славянское Евангелие королевы Анны Ярославны. , но ее свадьба состоялась во Франции.

Княжение великого князя Ярослава — одна из самых блестящих страниц истории древней России. Правда, вначале это княжение было несколько омрачено борьбою с оставшимися в живых братьями Ярослава: Судиславом Псковским и Мстиславом Тмутараканским, а также с племянником Брячиславом Полоцким, но вскоре побежденный Судислав умер, а с Мстиславом и Брячиславом Ярослав помирился, оставив за собой Северную и Западную Русь от Днепра. Юго-Восточную, с княжеским столом в Чернигове, он предоставил Мстиславу, а Брячиславу дал города Витебск и Усвят. В 1035 году Мстислав умер, и Ярослав овладел всей Русью.

Отношения между Ярославом и Мстиславом в последние годы жизни Мстислава были вполне дружественные, и братья вместе ходили на ляхов, от которых они вернули Руси червенские города [20] …братья вместе ходили на ляхов, от которых они вернули Руси червенские города. — Поход на Польшу Ярослав и Мстислав совершили в 1031 году. . Расширяя пределы Руси на север, на запад и восток, Ярослав построил, как оплоты русской твердыни, на северо-востоке на Волге город Ярославль, в Червонной (Галицкой) Руси также город Ярославль, сохранившийся, как и Ярославль-Волжский, до сих пор, а на северо-западе у Чудского озера — город Юрьев, который был назван так потому, что в святом крещении Ярославу вместо этого древнерусского языческого имени дано было имя Юрий. И хотя Ярослав был усердным христианином, тем не менее летописец, по привычке народной, называет его преимущественно его прежним, языческим именем, и это имя укреплено за ним историей.

Завоевывая дикие племена литовцев, финнов и ятвягов, облагая их данью и укрепляя землю свою крепостями, Ярослав вместе с тем старался установить добрые отношения с тогдашними государствами и сблизиться с ними. Отчасти это достигалось путем браков. Как выше сказано, старшая дочь Ярослава Анна вышла замуж за французского короля, а Елизавета — за норвежского принца, из двух же других дочерей одна вышла за венгерского короля, а другая — за польского [21] …из двух же других дочерей — одна вышла за венгерского короля, а другая — за польского — Дочь Ярослава Анастасия вышла замуж за венгерского короля Андрея I. Замужем за польским королем Казимиром была сестра Ярослава Мария. , одного из преемников Болеслава, скончавшегося вскоре после окончательного поражения Святополка [22] Следует, однако же, заметить, что наш летописец «совсем не упоминает о дочерях Ярославовых, а достоверные летописцы чужестранные именуют только трех» (Карамзин). .

Внутри страны Ярослав водворил порядок и приказал составить сборник законов «Русскую Правду» [23] Внутри страны Ярослав водворил порядок и приказал составить сборник законов «Русскую Правду» — Будучи еще новгородским князем (1015), Ярослав составил устав «Русская Правда», впоследствии ставший основным законом Киевского государства. . Земля росла и богатела, росли и богатели села и города, особенно Новгород и Киев.

Тогдашний Киев сравнивали с Царьградом. Двор Ярослава прославился блеском величия. Западноевропейские государи усердно искали дружбы великого князя киевского: Олаф Святой, король норвежский, Андрей венгерский и другие приезжали в Киев, прося помощи и защиты у Ярослава.

Мудрый князь, ревностный в вере и любивший книги, распространял христианство и просвещение среди своих подданных, строил усердно храмы и монастыри, украшал их, приглашая лучших византийских мастеров, заботился об улучшении на Руси церковного пения. При нем были созываемы соборы русских епископов для разрешения назревавших вопросов церковного управления. При Ярославе же построены знаменитые храмы Святой Софии в Новгороде и Киеве, и по его же указанию переведены многие книги с греческого языка на славянский, причем при киевском храме Святой Софии было устроено книгохранилище для общенародного пользования. Он заботился об увеличении числа приходов и об обеспечении иереев. При Ярославе жили в Киеве преподобный Антоний Печерский, вернувшийся с Афона после утверждения Ярослава на великокняжеском столе и основавший Киево-Печерский монастырь, ныне Лавру, и бывший отрок Бориса святой преподобный Моисей Угрин, который, возвратясь из польского плена, поселился в пещере у святого Антония.