Бернар Клавель - Свет озера

Они переглянулись, и Мари пролепетала:

— Да нет, так все, ей-богу, неожиданно произошло…

— Надо дать ему такое имя, какие у нас дают, — заметил кузнец.

С минуту все говорили разом, и пришлось Пьеру повысить голос, чтобы они наконец замолчали. Только тогда они услышали слабенький, измученный, взволнованный голосок Клодии:

— Мне хотелось бы назвать его Александром… Александр.

И вдруг перед ними встало лицо Блонделя. Бизонтен видел его лицо, такое светозарное и ясное, и был он уверен, больше чем уверен, что и все остальные тоже видят это лицо.

Наступило долгое молчание, прерываемое только пением ветра да перестуком лошадиных копыт в конюшне. И все эти звуки были звуками мира и жизни.

Неподвижно стоя вокруг кровати роженицы, они переглядывались, вряд ли видя друг друга. Несколько минут они пробыли не здесь, а в иной, неведомой вселенной, куда их позвал тот человек, так часто говоривший им о жизни и смерти. Вспомнив на миг о младенце, которого он только что похоронил, Бизонтен опять, уже в который раз, услышал голос Александра Блонделя, напоминавшего им о страшной тяжести мертвого ребенка и о чудесной тяжести детей, возвращенных к жизни.

И тут только они услышали голоса старика Фонтолье и сбежавшихся соседей-крестьян. Они услышали в ночи стук повозки. Гости нагибались над новорожденным, твердили, что он настоящий красавец, и спрашивали, как его назвали. И голоском, срывающимся от боли и счастья, Клодия повторяла:

— Александром… Звать его Александр.

Ragon, Michel. Bernard Clavel, 1975, p. 72.

«Le Monde», 1980, p. 11.

Clavel, Bernard. Ecrits sur la neige. Paris, 1977, p. 89.

Clavel, Bernard. Le massacre des innocents. Paris, 1970, p. 182.

Наркирьер Ф. С. Французский роман наших дней. М., 1980, с. 5.

Андреев Л. Г.Французская литература 70-х гг. — «Вопросы литературы», 1980, № 12, с. 138.