Сергей Жигалов - Дар над бездной отчаяния

Грешное и немощное моё перо бессильно передать её мистические вещания больному изографу. Как она со скорбью безмолвно вещала о морях и реках крови, разливающихся по всей Вселенной из-за низведения образа человекобога до зверя. Рассказывала о светлой вере и силе наших предков, которые на пепелищах после набегов татар возносили к небу луковицы церквей. А может, беззвучным шёпотом раскрывала секреты древних иконописцев… Не знаю…

Под утро с благостной улыбкой он забылся. Привиделась ему новая, горящая на солнышке куполами, церковка на бугру, где он бы погиб, не подхвати его Двуглавый. Над прорвой разглядел огромную чугунную цепь, уходившую во тьму. Цепь дёргалась и звенела от страшных рывков, и он, Григорий, знал, кто на ней посажен. Звенья цепи в местах сочленения стирались, истончались. И оттого надо было торопиться…

Потом он увидел себя с графьёй в зубах на подмостках под куполом. Прочерчивал контуры образа на влажной штукатурке. Графья выскальзывала из зубов. Он ложился животом на подмостки, мучительно долго, как бывает в снах, ловил ее губами, прилаживался. «Да мне и десяти жизней не хватит написать столь великую икону», – думал он в отчаянии.

Трепетали, вились под куполом залетевшие в открытые для просушки окна голуби. Ветерок от взмахов их крыльев овевал горячее, в поте, лицо. Белый голубок сел ему прямо на плечо. Григорий зажмурился от его белизны.

– Гриша, сынок, – донёсся снизу голос отца Василия. – Я тебе краски развёл. – Ты где?

– Неужто, крёстный, не видишь подмостки? В аккурат над тобой.

– Экое согрешенье, не вижу. Сияние сверху…

– Это, крёстный, от голубка. Сел на плечо и не – Гришенька, – летел снизу голос отца Василия. – Это сам Ангел помогает тебе.

Проступал, высветлялся на куполе образ Богоматери, любящего сердца нового мироздания. Сияли огненные, жгущие сердце слова: «Да возлюбите друг друга».

Григорий заплакал во сне от радости, переполнившей его сердце. То, ради чего он нёс и терпел страдания и скорби, начинало воплощаться.

– Ничего у меня, Стёпа, слава Богу, не болит. Благостно мне, – очнувшись, по-детски легко сказал он. – Собирай манатки. В Селезнёвку поедем, церкву расписывать.

– А кто там нам её построил?

– Мы с тобой и построим.

– И когда ехать нацелился?

– Завтра.

– А патрет князя дописывать, забыл?

– Не будет этого, Стёпа.

– Ну и ладно. Без патрета больно хорош. Нагнись, я тебя тёпленькой водицей умою. Вот эдак, вытру теперь рушником. Жалко из такого царства уезжать…

Григорий вскинул к нему мокрое лицо, сказал радостно:

– Человек, празднуй день, в котором ты живёшь!

Григорий Николаевич Журавлёв (1858–1916]

Григорий Журавлёв родился в крестьянской семье в селе Утевка, недалеко от Самары и был инвалидом с детства – имел атрофированные ноги и руки. Природные способности позволили ему в 22 года закончить (экстерном и с отличием) Самарскую мужскую гимназию. Самостоятельно изучал черчение, анатомию, живопись, иконографию. В 1884 году Журавлёв обратился к Самарскому губернатору с просьбой представить написанную икону святителя Николая Чудотворца Цесаревичу Николаю. Икона дошла до адресата. В 1885 году в Утёвке началось строительство каменного храма в честь Святой Троицы. По эскизам Журавлёва были написаны все фрески, а 10-ти метровый в диаметре купол храма художник расписывал сам. В 1892 году работа была закончена. Написанные художником иконы ценили в народе, потому что от них исходили особые благодать и чистота, их считали нерукотворными. Похоронили Григория Журавлева в церковной ограде расписанного им Троицкого храма. На могиле, как он просил, поставили простой крест и написали на нём: «Се, Человек».

«Вседержитель» (10 июля 1886 г.] Икона хранится в Екатеринбургском музее изобразительных искусств. На фото – икона без серебряного оклада

Икона «Вседержитель» в окладе. Серебряный оклад создан специально для этой иконы. На металле сохранилась надпись: «Весу 108 золотников» (ровно 460,08 гр.]

«Кирилл и Мефодий» (2 сентября 1885 г.]

«Семь избранных» (официальное название). Журавлёв посвятил эту икону счастливому спасению императора Александра III и всей его семьи при железнодорожной катастрофе близ станции Борки 17 октября 1888 года. На иконе изображены святые, соимённые императору и императрице, а также святые заступники, (на имена которых пришёлся день крушения), не допустившие гибели царской семьи. На обороте иконной доски – характерная для Григория Журавлёва авторская надпись и дата изготовления 13 марта 1889 года

Фрагменты росписи храма в честь Святой Троицы

«Святой князь Алесандр Невский». Икона была написана для иконостаса Петропавловской церкви г. Самары

«Николай Чудотворец»

«Святой Лев, папа Римский». Икона находится в церковно-историческом кабинете Троице-Сергиевой лавры

«Святой Георгий». Икона находится в Пюхтицкой обители

«Спас Нерукотворный»