Майкл Грант - Юлий Цезарь. Жрец Юпитера

Выборный консул Силан, на которого конституцией была наложена неприятная обязанность открыть дебаты, предложил казнить заключённых, а также других четверых участников заговора, которые ещё не были схвачены. Ни один из четырнадцати присутствующих экс-консулов не возразил против этого предложения. Вторым должен был выступить Цезарь. Поддержав смертную казнь, он поддержал бы и сомнительную с юридической точки зрения консервативную меру, основанную на чрезвычайном декрете сената, против применения которого сам Цезарь выступил в деле Рабирия. Он также подвёл бы своего недавнего соратника Каталину, у которого по-прежнему было много сторонников, видевших в нём альтернативу старой гвардии. Кроме того, он стал бы причиной смерти нескольких человек, среди которых был его собственный родственник со стороны жены и кровный родственник Габиния, сторонника Помпея. С другой стороны, защищать мятежников было невозможно. Положение становилось критическим для карьеры Цезаря, и произнесённая им речь, дошедшая до нас в, очевидно, точной записи римского историка Саллюстия, была настоящим шедевром. Резко отмежевавшись от содеянного ответчиками, он также выступил против смертной казни, предложив вместо этого приговорить заговорщиков к пожизненному заключению в итальянских провинциальных городах (муниципиях), а их имущество конфисковать, причём любое предложение об их освобождении в будущем должно было расцениваться как государственная измена. Цезарь продемонстрировал, что он умеет на редкость талантливо вводить своих противников в заблуждение, демонстрируя мягкую корректность. Осудив эмоциональные решения, он выразил сомнение в существовании достаточно критического положения для оправдания чрезвычайных мер, так как виновные, в конце концов, находились в заключении. Так или иначе, столь ужасная и беспрецедентная участь, как смертная казнь, привлекла бы слишком много внимания и выглядела бы актом мщения.

Однако за мудрыми словами Цезаря скрывалась и угроза. Люди, сказал он, способны забыть преступление и помнить наказание, и поэтому сенаторы, принявшие на себя ответственность за лишение своих сограждан жизни, не будут забыты.

«В любом случае, — добавил он, приоткрыв завесу со своих собственных философских воззрений, что он делал нечасто, — Эпикур был прав, когда утверждал, что пожизненное заключение хуже смерти, поскольку по ту сторону могилы нет жизни, а значит, невозможно и страдание».

Цезарь обратился непосредственно к избранному консулу Силану, который первым предложил смертную казнь для заключённых. Жена Силана Сервилия была любовницей Цезаря в течение многих лет, и Силан сделал вид, что его предыдущее выступление было неправильно истолковано: он вообще не собирался ратовать за смертный приговор. Фактически он принял точку зрения Цезаря; многие сенаторы сделали то же самое.

Цицерон как председатель произнёс осторожную и довольно двусмысленную речь, надеясь побудить сенаторов взять на себя коллективную ответственность за смертный приговор. Затем уже гораздо более энергично в поддержку смертного приговора выступил самый молодой член сената, 32-летний Марк Порций Катон Младший, чьё выступление оказалось решающим. Остальные сенаторы постоянно меняли свои решения. Катон был таким же твёрдолобым и пугающе грозным, как и его прадед Катон Старший — цензор, чья стоическая несгибаемость стала легендой. Он был пьяницей, но также строгим, убеждённым в своей правоте, бесстрашным политиком. Катон Младший неуклонно защищал свою аристократическую касту, бичуя неправедно разбогатевших коммерсантов, к которым питал самую искреннюю ненависть. Он также презирал бедняков, причём настолько сильно, что смог поступиться своими принципами и подкупить их. С точки зрения Катона, достаточно консервативной, Рим должен был оставаться городом-государством в соответствии с древними образцами, и любое участие остальных итальянцев, не являющихся полноправными гражданами Рима, в общественной жизни просто исключалось. Несмотря на то что во многих случаях Катон проявлял близорукий обструкционизм, ему хватало хитрости, чтобы находиться в более поздних событий. Убедительность выступлений также не являлась одним из достоинств Катона, но в ходе этих исторических дебатов именно он сыграл решающую роль, и заговорщики в тот же вечер были казнены. Выходя из сената, Цезаря едва не лишил жизни телохранитель Цицерона, молодой человек, происходивший из всадников, то есть из имущего класса, для которого Катилина представлял реальную опасность. Зато среди бедноты, которой нечего было терять и которую не страшила революция, популярность Цезаря резко выросла после этой попытки смягчить приговор, хотя она и не увенчалась успехом.

Первые дни пребывания Цезаря на должности претора в 62 году до н. э. оказались беспокойными. В самый первый день нового года он начал яростную атаку на Катулла. Этот старейший государственный деятель согласился с Катоном, обвинившим Цезаря в соучастии в заговоре, и теперь Цезарь дал ответный удар. Он заявил, что при восстановлении храма Юпитера на Капитолийском холме, которое было поручено Катуллу за 16 лет до судебного процесса и всё ещё оставалось незавершённым, имели место факты коррупции, а работы задерживались преднамеренно, с преступными целями. В то же самое время Цезарь стремился возбудить конфликт между правым крылом и Помпеем, чьё возвращение домой было теперь неизбежным, и предложил назначить его на место Катулла.

Цицерон также выступил на стороне Метелла Непота, который представлял влиятельный сицилийский клан, а, кроме того, через жену приходился родственником Помпею. Непот начал свою деятельность в качестве народного трибуна с того, что предложил немедленно вернуть в Италию Помпея и находящуюся под его командованием армию с целью восстановления порядка в стране. Эта идея, с её пугающе диктаторской подоплёкой, вероятно, исходила от последователей Помпея, а не от него самого. Красс встал на сторону знати, категорически протестуя против возвращения Помпея. Цезарь, в свою очередь, считал, что никакой опасности оно не представляет, и приветствовал предложение Метелла, надеясь ещё более оторвать Помпея от консервативной партии. Катон, избранный народным трибуном, выступил против возвращения Помпея и чуть было не расстался с жизнью во время одного из самых ужасных за много лет бунтов в Риме. В этих беспорядках сенат обвинил его и Метелла и временно отстранил их от выполнения обязанностей преторов. Кроме того, сенат постановил, что каждый, кто выступит с критикой казни участников заговора Катилины, будет считаться врагом государства. Однако толпы народа, среди которых были сторонники Катилины, выступили за восстановление полномочий Цезаря. Тогда сенат, получивший заверения в том, что он подобающим государственному деятелю образом сможет успокоить толпу, предпочёл согласиться.