Дмитрий Петров - Юг в огне

— Ты прямь сказки балакаешь, сынок, — засмеялся Михаил Иванович. Разе ж они отдадут нам землю?.. Да ни в жисть они того не сделают… В кровь по колено станут…

— Заставим отдать, отец, — убежденно сказал Семен. — Советская власть заставит.

— Дал бы бог! — снова набожно перекрестился старик. О чем-то подумав, он с опаской взглянул на сына. — Сынок, а ты, того, сам-то не большевик ли?

— Большевик, — подтвердил Семен. — А ты их боишься, отец?

— Да не то что бойсь, — замялся старик. — Чего их бояться? Небось, люди… Только вот разговор-то по станице промеж казаков ходит нехороший о большевиках… Вроде они грабители, воры…

— Врут, папаша. Не верьте им. Большевики — самые честные и справедливые люди. Они блага трудовому народу желают добиться. Конечно, богатым казакам они не нравятся. Боятся, как бы в их закрома не засели да бедноте не раздали их добро… Не слушайте их, отец.

— Да я и так не особенно-то прислушиваюсь к их брехне…

В Платовской Буденный убедился, что не только в этой станице, но и во всем Сальском округе население никакого понятия о советской власти не имеет. Всюду было засилие контрреволюции, по хуторам и станицам у власти находились атаманы.

Буденный решил объединить вокруг себя революционно настроенных фронтовиков и с их помощью установить в своей станице советскую власть.

Как-то он встретил на улице своего приятеля калмыка Оку Городовикова, также только что пришедшего с фронта. Городовиков был настроен большевистски. Буденный об этом знал.

— Ну что, Ока, будем делать? — спросил у него Буденный. — Надо, брат, в нашей станице революцию совершить. Тут о советской власти и понятия-то никакого не имеют…

— Атамана надо прогнать, а ревком выбрать, — сказал Городовиков.

— Правильно говоришь, — согласился Буденный. — Но вдвоем мы с тобой ничего не сделаем.

— Зачем вдвоем? — сказал Городовиков. — Людей у нас много хороших, помогут…

— Ока, — положил руку на его плечо Буденный, — вот что, дорогой, надо действовать. Приходи ко мне сегодня вечером и приводи своих надежных калмыков. Я тоже кое-кому скажу из русских ребят… Соберемся — потолкуем.

— Ладно, — сказал Городовиков. — Придем.

Вечером маленькая хата Буденных заполнилась людьми. Пришел сослуживец Семена Буденного по драгунскому полку, бравый унтер-офицер Никифоров, пришли бондарь Сорокин и столяр Сердечный. Городовиков привел двух калмыков: молодого парня, студента ветеринарного института Адучинова и щеголеватого фронтовика Ергенова.

Буденный знал Ергенова. Это был довольно культурный человек, а главное, авторитетный среди калмыков. Привлечение его к революционной деятельности было желательным.

Буденный сразу приступил к делу.

— Друзья, долго нам нечего разговаривать. Дело ясное. По всей России провозглашена советская власть, только вот в нашей станице о ней ничего не знают. По-прежнему атаман сидит, властвует… Надо с этим делом покончить: атамана прогнать, а революционную власть выбрать…

— Правильно, — кивнул головой Городовиков. — Выберем ревком.

— Зачем один ревком? — пожал плечами Ергенов. — Два ревкома надо: один русский ревком — русский человек туда пошел решать дела; другой ревком для калмыцкий народ надо. Калмык туда будет ходить решать свое дело… Так мы понимаем…

— Хорошо говоришь, — одобрительно закивал Адучинов. — О, как правильно говоришь. Два ревкома надо. Один ревком русский люди нужен, другой ревком — калмыцкий человек сидеть будет.

Городовиков возмутился:

— Да вы что? Зачем нам два ревкома? Один ревком надо и для русских и для калмыков. Изберем в него поровну и от русского населения и от калмыцкого.

— Нет, надо два, — твердили Ергенов и Адучинов.

Упрямых калмыков пробовали убеждать Буденный, Никифоров и Сердечный, доказывая, что в одном населенном пункте не могут работать одновременно два ревкома, выполняя одни и те же функции. Но ничто не помогало. Калмыки упорно настаивали на своем:

— Два ревкома. Два.

Пришлось временно согласиться с созданием двух ревкомов: одного калмыкого, другого — русского.

С большим трудом ревкомы были созданы. По существу, это явилось двоевластием. Но в станице существовала и третья власть — станичный атаман калмык Докучанов. У революционных фронтовиков еще не хватало сил и смелости его изгнать. Атаман имел крепкую опору за своей спиной из числа зажиточных казаков и калмыков.

Посоветовавшись со своими друзьями, Буденный решил созвать станичный съезд фронтовиков, надеясь при помощи его покончить с многовластием в станице. Перед созывом съезда Буденный со своими товарищами провел по хуторам разъяснительную работу о советской власти. Он умел говорить, и фронтовики слушали его внимательно, одобрительно хлопая в ладоши.

В первых числах февраля в станицу Платовскую съехались на съезд фронтовики, в большинстве калмыки. Председательствовал Буденный.

Докладчиком выступал Ока Городовиков.

— Товарищи фронтовики, — говорил он пылко, — нельзя так дальше жить и работать. Станица разделилась на две половины: на калмыков и русских. У каждой половины свой ревком. Калмыки живут своими интересами, русские своими. А всеми делами правит по-прежнему станичный атаман. Надо нам, калмыкам, объединиться с русскими солдатами и казачьей беднотой и слить наши ревкомы в один ревком. Тогда нам будет легче бороться с богачами и атаманом…

Поднялся шум. Калмыки заспорили между собой: одни соглашались с предложением Городовикова, другие нет. Среди споривших калмыков зашныряли богатеи во главе с коннозаводчиком Абуше Саркисовым.

— Нельзя объединяться с русскими… — шептали они. — Нельзя! Мы, калмыки, своими делами сами будем заниматься… Нечего русским лезть в наши Дела.

Авторитет богатеев среди калмыков был велик, их слушались, и предложение Городовикова было провалено.

— Плохо ты, Ока, провел работу среди своих калмыков, — укоризненно сказал Городовикову Буденный.

— Что поделать? — сокрушенно развел руками Городовиков. — Я так не предполагал. Калмыки-фронтовики обещали поддержать меня и вот… подманули… Все дело в этом проклятом Абуше Саркисове… Его калмыки боятся, как огня…

— Зачем вы его на съезд приглашали?

— Никто его не приглашал. Ведь он же фронтовик Теперь я буду умнее, через калмыцкий ревком мы проведем решение арестовать всех богачей, а в первую очередь Абуше Саркисова.

— Делай, Ока, быстрее, — сказал Буденный. — Поговори с фронтовиками по душам.

На заседании калмыцкого ревкома Городовикову удалось уговорить членов ревкома вынести решение об аресте калмыцких богачей.

Но нашлись приверженцы богачей, которые тотчас же сообщили Саркисову и другим о решении ревкома. Те бежали в Новочеркасск.