Дмитрий Петров - Юг в огне

— Очень вам благодарен, — сказал Виктор. — Вы меня спасли от тюрьмы, а может быть, и от смерти… Никогда этого не забуду… В батальон, конечно, мне появляться никак нельзя… Белый дьявол сразу же сцапает… Но вот… Как же быть?.. В батальоне ведь остались мои вещи, главным образом, разные записи, дневники…

— О бумажке этой еще никто не знает, — сказал Трубачев. — В вашем распоряжении весь сегодняшний день. Вы можете сейчас пойти в батальон и забрать свои вещи. Завтра будет уже поздно… А лучше всего я принесу вам их. Скажите только, где лежат ваши вещи, и я вечером принесу их.

Виктор дал ему адрес сестры.

Всю позднюю осень вокруг осаждаемого Царицына вскипали ожесточенные кровопролитные сражения. Белые яростно рвались к городу, нажимали на измученные, утомленные от беспрестанных боев, редеющие ряды защитников его.

Не раз возникали такие минуты, когда казалось, еще один напор белых, и все будет кончено — волжская твердыня падет. И каких нечеловеческих усилий стоило большевикам сдерживать этот напор озверевших белогвардейцев.

Вражеское кольцо все туже и туже стягивалось вокруг Царицына.

Командующий X армией Ворошилов, контратаковав с фронта пехотой, бросил кавбригаду Буденного из района Бекетовки во фланг наступавшим белогвардейцам.

Ударом кавбригады Буденного с фланга и при помощи пехоты, бронепоездов удалось создать устойчивое положение на всем фронте, и белые были отброшены от Царицына.

Но белогвардейское командование не могло примириться с таким положением. Царицын ему был крайне необходим.

В начале января Ворошилов вызвал к себе Буденного, который к тому времени был уже начальником штаба 1-й сводной кавалерийской дивизии.

— Прошу садиться, товарищ Буденный, — сказал Ворошилов, указывая на кресло, когда тот вошел к нему в кабинет. — Как чувствуют себя ваши кавалеристы?

— Прекрасно. Все в порядке, товарищ Ворошилов.

— А вы как? — внимательно посмотрел на него Ворошилов.

— Благодарю вас, товарищ Ворошилов. Чувствую себя тоже хорошо.

— Я слышал, что на днях убит ваш брат.

Буденный вздохнул.

— Нет, товарищ Ворошилов, — он не убит, а умер от тифа.

— Сочувствую, товарищ Буденный, — крепко пожав ему руку, проговорил Ворошилов.

— Жалко брата, — тихо проронил Буденный. — Парень был хороший.

Ворошилов задумчиво прошелся по кабинету, а потом остановился около Буденного и положил на его плечо руку.

— Я вас понимаю, товарищ Буденный. Горе, конечно, большое… У вас есть еще братья?

— Есть. Один — Емельян, служит в нашей дивизии красноармейцем… Второй — совсем еще маленький.

— А семья где ваша?

— Тут, под Царицыном.

— Голодают?

— Приходится всякое терпеть, товарищ Ворошилов. Мать больная…

— Мать больная? — переспросил Ворошилов. — Врач смотрел ее?

— Не знаю. Давно не видел семью.

— Это нехорошо, товарищ Буденный. О семье в любых условиях надо заботиться… Скажите моему адъютанту, где находится ваша семья, я велю послать туда доктора… Да, кроме того, пошлю гостинец вашей матери…

— Спасибо, товарищ Ворошилов, — растроганно проговорил Буденный.

— Да, трудновато нам здесь приходится, — вздохнул Ворошилов. Наше-то дело, конечно, военное, привычное, а вот семьи страдают… Жалко ребятишек, стариков.

Они заговорили о трудностях обороны города.

— Понимаете ли, товарищ Буденный, — подходя к большой карте, почти во всю стену, утыканной белыми и красными флажками, сказал Ворошилов, — в каком затруднительном положении мы находимся… По данным разведки, на нас наступают силы противника, превосходящие наши силы почти в два с половиной раза. Белых интервенты снабдили превосходными орудиями, танками, аэропланами… белые занимают прекрасные позиции, — провел он пальцем по карте. — А мы при своих незначительных силах занимаем фронт протяжением до трехсот пятидесяти верст… Будь белые на нашем месте, они не выдержали и давно б бежали. В чем же тут загадка, товарищ Буденный? — хитро сощурил глаза Ворошилов. — Почему большевики при таком чрезвычайно трудном положении сдерживают бешено рвущегося врага, — спросил он и сам же ответил: — А объясняется это тем, что полуголодные наши солдаты верят коммунистической партии, своему вождю… Народ горит энтузиазмом, он хочет быстрейшей победы над заклятыми своими врагами — помещиками, фабрикантами и генералами… Наши солдаты проявляют небывалый героизм… Это, действительно, чудо-богатыри!

Ворошилов прошелся по кабинету и, снова подойдя к карте, проговорил:

— Я вас, товарищ Буденный, попросил, во-первых, для того, чтобы обрисовать вам создавшуюся обстановку… Вот здесь, — указал он на линию красных флажков, — камышинская дивизия занимает растянутый фронт от Красного Яра до села Липок… Смотрите, какое дьявольски большое расстояние… А вот здесь, по этой линии, смотрите, от хутора Садки вплоть до станицы Качалинской занимают позиции Доно-Ставропольская и Коммунистическая стрелковые дивизии… Дальше от станицы Качалинской, через хутора Вертячий и Басаргин до Червонноразного идут позиции Морозовско-Донецкой и Стальной дивизий. А вот здесь уже, от Червонноразного через селение Дубовый Овраг до села Ушаковки проходят позиции вашей кавалерийской дивизии и 1-й Донской стрелковой дивизии… Положение осложняется тем, что мы, по существу, почти окружены. Связь с IX армией, действующей в районе Камышина, прервана… Перед нами стоит задача — немедленно произвести перегруппировку наших войск для решительного контрудара. Мы должны разорвать кольцо блокады, соединиться с IX армией и продвинуть правый фланг к железнодорожной линии Царицын Поворино и к Дону, чтобы затем всем фронтом перейти в общее наступление… Вот здесь-то, в проведении этой стремительной операции, и должна сыграть решающую роль ваша конница… Понятно, товарищ Буденный?

— Все хорошо понятно, товарищ командующий.

— Это первое, что я хотел вам сказать, — проговорил Ворошилов. — Из сказанного возникает второе, относящееся уже непосредственно к вам, товарищ Буденный… Я прошу вас взять первую бригаду вашей дивизии и повести ее на правый фланг нашего фронта… Пойдемте вот сюда, на север, повел карандашом по карте Ворошилов. — Сосредоточитесь в районе Прямая Балка, Давыдовка, Пролейка. Вашей бригаде придается кавбригада Доно-Ставропольской дивизии товарища Булаткина. Из этих двух кавбригад создайте мощный конный ударный кулак под вашим общим командованием, товарищ Буденный. Задача вашей кавалерийской группы должна заключаться в активных стремительных действиях против врага. Вы должны активно помогать общему наступлению — нашей армии, Понятно?

— Точно так, товарищ командующий, все понятно.